Б.С.Г.-Пресс, 2006
Катарина Прингсхайм, в замужестве фрау Томас Манн, начала привлекать внимание исследователей сразу после своей смерти в 1980-м, когда законодатель литературной истории Германии критик Марсель Райх-Раницкий назвал ее в числе первых литературных женщин Германии. Ее влияние действительно было огромно — она не только контролировала допуск к литературному наследию мужа, но и формировала образ "семьи Манн". Неприкосновенность этого образа Катарина свято блюла до конца своей жизни. Поэтому когда в конце 2000-х годов был открыт архив Маннов, оказалось, что исследователи интересуются фрау Катариной не меньше, чем ее прославленным мужем. В итоге через пять лет после того, как бумаги Маннов стали доступны, в свет вышла книга четы известных ученых "Фрау Томас Манн".
Имя патриарха немецкой литературы окружено множеством скандалов, далеко не только литературных. В каких только скрытых и явных извращениях не обвиняли его исследователи, свободно оперируя фактами, перекидывая их из романов в семейную жизнь писателя. Образ фрау Манн как будто заслоняет все эти скандалы своей идеальностью: хорошая жена и идеальная мать, родившая мужу шестерых детей (и переживавшая, что не родила еще больше) и до конца жизни боровшаяся за святость семейного очага. Небольшая книга щедро снабжена фактурой: письма, воспоминания, дневники, неопубликованные записки, и все для того, чтобы нарисовать образ женщины, замкнутой в классическом немецком треугольнике "дети-кухня-церковь", только вместо церкви — гениальный муж.
История литературы, особенно русской, знает немало примеров героических биографий писательских жен — настоящих и не совсем. Тут и Авдотья Панаева, и Надежда Яковлевна Мандельштам. Биография фрау Манн в один ряд с ними не встанет. В этой книге ей приписан совсем другой героизм — несмотря на все бури, сохранять в семье уютный буржуазный мирок. Исторические факты, несомненно, будут интересны всем, но еще важнее моральный урок: что литературных героев лучше оставлять в сиянии их неприкосновенности.