года росли крайне умеренно, подорожав за январь лишь на 9%. Да и на рынках
цены на нефтепродукты увеличились в начале года незначительно — на 10%. В
феврале эта тенденция продолжала действовать.
Причин для подобной сдержанности, по мнению экспертов, было несколько.
Первая — ужесточение экспортных правил, резко ограничившее роль
перекупщиков, которые, в основном, и определяли ситуацию в прошлом году.
Вторая — начавшееся межсезонье: отопительный сезон подходит к концу, спрос
на топочный мазут падает, а сельскохозяйственный сезон и пора
автолюбителей-"подснежников" еще не подоспела. Третья — неясности с
поставками нефти в республики. Постоянно ведущиеся по этому поводу
межправительственные переговоры и связанные с ними надежды на привычно
дешевую нефть из России в почти привычных объемах вселяют в сердца иллюзии.
Иллюзии мешают бизнесу. Отсюда фактическое отсутствие покупок топлива с
лицензией на вывоз в республики, хотя предложение нефтепродуктов на вывоз
было.
Ситуация не прояснилась даже после встречи в Сургуте. Там представители
республик договорились о поставках нефти в обмен на инвестиции в отрасль и ее
инфраструктуру, но вот вопрос цен на топливо в межреспубликанских поставках
решен не был. Поэтому мы полагаем, что до конца марта неопределенность на
рынках энергоносителей сохранится, сделки будут эпизодическими и небольшими,
а цены — неустойчивыми.
Спад производства. После декабрьского сезонного пика в январе
последовал довольно существенный спад выпуска промышленной продукции. Выпуск
оборудования и станков снизился на 22%, черных металлов — на 13%,, продукции
легкой и пищевой промышленности — на 23%. Очень сильно "просело"
автомобилестроение: выпуск грузовиков уменьшился на четверть, легковых
автомобилей — на 21%. В меньшей степени снизилось производство сырья — на
6%.
Пропорции снижения производства, заметим, тесно коррелируют с характером
динамики оптовых цен: сильнее дорожает то, что производится в меньшем объеме.
В совокупности эти два фактора: оптовые цены плюс дефицит — активно
формируют потенциал нового скачка цен на рынках.
Инфляция. Вообще говоря, растущие оптовые цены производителей могли бы
и не вызвать последующего роста рыночных котировок — в случае жесткого
"зажима" денежной массы, к которому уже давно и убедительно призывают Борис
Федоров (от правительства) и Виктор Геращенко (от ЦБ). Прецедент хорошо
известен: неплатежи середины прошлого года. Однако, судя по запросам
правительства и выработанным ЦБ направлениям кредитной политики на I квартал,
ограничения роста денег в обращении добиться не удастся. Напротив, есть
основания считать, что рост денежной массы в марте-апреле ускорится более,
чем в полтора раза — до 35% в месяц против 20% в декабре-январе.
Дополнительным свидетельством в пользу сохранения мягкой денежной политики
является эмиссионный результат февраля. Выпуск денег в обращение в прошлом
месяце достиг 351 млрд рублей против 273 млрд руб. в январе. Это необычно:
как правило, эмиссия увеличивается в конце года (в декабре), затем в
январе-феврале падает, а в марте вновь растет. В этом году рост эмиссии
начался на месяц раньше, что и указывает на невысокую вероятность успеха
финансовой стабилизации.
Прогноз
По всей вероятности, март — последний месяц относительно плавной динамики
цен на энергоносители. Период межсезонья заканчивается, а значит в силу
вступают новые факторы формирования конъюнктуры. Речь идет о перестройке
спроса на высокооктановый бензин для легковых автомобилей, а также дизельное
топливо для сельскохозяйственной техники. Спрос на бензин А-76 какое-то время
будет оставаться стабильным, хотя и весьма недолго. Напротив, потребность в
топочном мазуте сокращается.
Период активизации спроса придется на середину апреля и именно в этот период
динамика цен на топливо начнет ускоряться. Однако эксперты полагают, что
темпы роста цен окажутся меньшими, чем можно было бы ожидать. Причина в том,
что экспортные возможности сейчас сильно ограничены, а заработки на поставках
в республики могут снизиться из-за возможного заключения межгосударственных
договоренностей. Последние предполагают фактически бартерный характер сделок,
что означает конец бывшей вольницы в торговле нефтепродуктами "с лицензией по
СНГ".
Лидером в динамике цен, как это уже неоднократно происходило, в ближайшие
полтора месяца окажутся цветные металлы, причем тон будут задавать
по-прежнему медь и алюминий. Но если раньше биржевая конъюнктура определялась
преимущественно деятельностью посредников-экспортеров, то теперь причина
уверенного роста цен на цветные металлы более прозаическая — просто их
производят все меньше и меньше.
Дело даже не в том, что отрасль, "просадившая" мировые рынки металлов,
осталась фактически без отечественного сырья. Основные причины спада
производства взаимосвязаны: это так называемая конверсия — и принявшие
хронический характер ограничения по платежеспособному спросу внутри страны.
Широкий круг потребителей металла отсечен. Осталась сравнительно узкая группа
покупателей, готовых платить большие деньги. В сущности, они и определяют
ситуацию: мало металла, но по высоким ценам. Несколько иная ситуация с медью:
нет не только сырья, но и производств по выплавке высококачественной
электротехнической меди. Теперь она ввозится из Казахстана, что
соответствующим образом отражается на уровне цен.
Цены на продукцию черной металлургии будут расти несколько медленнее — их
уровень поднимется к концу апреля примерно на четверть (см. рисунок 1). При
этом, поскольку энергоносители дорожают сравнительно плавно, котировки будут
определятся скорее не издержками, а спросом. Спрос же в ближайшей перспективе
будет сориентирован на металлы конструкционного назначения. Собственно, это
уже и наблюдается: конструкционная сталь дорожает значительно быстрей
машиностроительной (табл. 2).
С грузовыми автомобилями сюжет в общем понятен: как дорожали, так и будут
дорожать. А вот с легковыми машинами несколько сложнее, поскольку конъюнктуру
здесь в решающей мере определяет потребительский спрос. Ситуация здесь
такова. Январский спад эмиссии проявит себя в конце марта-начале апреля, и
интенсивность спроса несколько уменьшится. К этому же сроку повсеместно
подоспеют автомобили по новым отпускным ценам, которые сейчас встречаются в
основном в столицах (вплоть до конца февраля на региональных биржах торговали
еще по старым ценам — табл. 6.) На рынке сформируется неустойчивое
равновесие, которое, впрочем, долго не продлится: февральский рост эмиссии
скажется уже к концу апреля и цены вновь подскочат. Заметим, однако, что
некоторое стабилизирующее влияние на цены может оказать начавшееся в конце
февраля отоваривание целевых автомобильных чеков 1991 года.
Цены в экспортно-импортных операциях
Российские оптовые рынки, как и прежде, остаются весьма выгодным звеном в
проведении экспортно-импортных операций. Эффективность этих операций,
понятно, снизилась после введения многочисленных "накруток" — акцизов, НДС,
пошлин и т.д. Но все-таки соотношения цен таковы, что лишь прямые
административные запреты способны сбить энтузиазм посредников.
Действительно, "товарный" курс рубля к доллару, рассчитанный по корзине
биржевых товаров (черные и цветные металлы, энергоносители, продовольствие)
составил в феврале 260 рублей за доллар (против 242 руб. в январе). Этот курс
говорит о том, что если скупать товары на российских биржах — даже по
складывающимся на них высоких ценах — и продавать на мировых рынках, то
доллар выручки обошелся бы всего в 260 рублей. Конечно, здесь не учтены
всевозможные накладные расходы. Но сам порядок цифр говорит о том, каков в
действительности потенциал экспортных операций.
Однако прямые запретительные меры делают этот потенциал в известной мере
абстрактным. Случаи же реализовать его надо всякий раз искать специально.
Таковой сравнительно реальной возможностью стал, начиная, пожалуй, лишь с
прошлой недели, вывоз леса и пиломатериалов: в продажу на аукцион были
выставлены экспортные квоты.
Если учесть, что наиболее высокие цены предложения на, скажем, кругляк на
российских биржах складываются на уровне 10 тыс. руб. за кубометр, а
максимальная экспортная пошлина составляет для этой позиции номенклатуры ВЭД
12 ЭКЮ, то себестоимость куба с покупкой экспортной квоты (без транспортных
расходов) образуется в размере максимум 25 тысяч рублей. Пусть доставка
франко-порт страны-получателя удвоит эту сумму. Даже при подобных
обстоятельствах себестоимость сложится на уровне 69 долларов за кубометр.
Контрактные цены на древесину хвойных пород варьируют сейчас в границах
100-135 долларов. Значит комиссионные спецэкспортера составят около доллара,
или чуть больше. Таким образом, полная себестоимость для посредника окажется
равной примерно 70 долл., а минимальная рентабельность операции — 43%.
С импортными операциями дело обстоит сложнее. Выглядит-то все неплохо.
Контрактная цена приличной американской водки (типа McCormic) CIF Москва
составляет чуть больше доллара. В рознице бутылка тянет на 1500 рублей.
Эффективность, казалось бы, — 130%. Но, если накрутить на голую контрактную
цену все подати и сборы, выясняется, что минимальная розничная цена
бутылки — с учетом 20-процентной рентабельности оптовика и средней нормы
прибыли в рознице по этой водке (12%) — должна зашкалить за 4500 руб.
Значит, либо продающуюся сегодня водку завезли безумно давно, во времена
максимально либерального импорта, — либо всю ее приволокли в портфелях
командированные и туристы.
Впрочем, есть товарные группы, эффективные для импорта без всяких допущений.
Речь идет о продукции из стран с низкой стоимостью рабочей силы, но уже
приобщившихся к западным технологиям. Такой продукцией является, скажем,
турецкий трикотаж из натуральной шерсти. Эффективность его импорта на
сегодняшний день составляет около 100%.
АНДРЕЙ Ъ-ШМАРОВ, АЛЕКСАНДР Ъ-ПРИВАЛОВ, НИКИТА Ъ-КИРИЧЕНКО