Большинство россиян ведут свою кредитную историю с начала XXI века. Эволюция заемщиков представляет собой вариации на тему "холодильник — подержанный автомобиль — новый автомобиль". Переход к следующему пункту схемы — "улучшение жилищных условий" — удается лишь тем, у кого уже есть квартира. Корреспондент "Ъ-Банка" АГНЕССА ТИХОНОВА ударилась в воспоминания и недвижимости среди своих покупок не припомнила.
Первая машина, которую я купила в кредит, была стиральная. Стоила она 15 тыс. рублей. Зарплата корреспондента в 2003 году не позволяла совершать такие единовременные траты. Сбережений же у меня не водилось. А кредитная история ограничивалась краткосрочными займами, которые я совершала, как правило, за неделю до зарплаты у более рачительных друзей. И тем не менее незадолго до Нового 2004 года в магазине бытовой техники я приобрела автоматическую стиральную машину, которая была мне не по карману.
Будучи арендатором небольшой меблированной квартиры в "корабле", я и не помышляла о крупной бытовой технике. В магазин мы с подругой пришли покупать DVD-проигрыватель. Но почему-то оказались в отделе стиральных машин. Стиральная машина, безусловно, вещь в хозяйстве более полезная, чем устройство для проигрывания компакт-дисков. К тому же сразу три банка прямо в магазине предлагали купить ее в кредит. Паспорта у меня с собой не было, но клерки охотно согласились оформить кредит на мою подругу, при условии что я буду его регулярно погашать. В течение года потом я носила какие-то незначительные суммы в маленький банк со сложным названием, который жил под бумажной вывеской на набережной Обводного канала. Удорожание покупки по итогам года составило что-то около 25%, что, видимо, и было реальной процентной ставкой по "нулевому", как декларировал банк, кредиту.
Так или иначе, стиральная машина, с которой я начала создавать свою кредитную историю, верой и правдой служит мне до сих пор. Но, как выяснилось, наличие у меня кредитной истории в российском банке не упростило доступа к ресурсам филиалов западных кредитно-финансовых учреждений. В одном из них я решила совершить следующий заем — на покупку своего первого автомобиля. Как и стиральная машина, хорошо сохранившийся Opel Vectra 1995 года выпуска тоже был мне не по карману, хотя и стоил в 2004 году всего $5,5 тыс. Еще не привыкнув делать сбережения на черный день и только-только получив довольно высокую должность, такую сумму я скопить не успела. Но мой будущий Opel уже гудел под окнами, и потому, в радостном нетерпении от желания поскорее сесть за руль, я снова отправилась в банк.
Как многие помнят, в 2004 году банки еще не выдавали кредитов на покупку старых автомобилей, поэтому единственным способом купить подержанный Opel, не имея на это средств, был потребительский заем "на личные цели". Чтобы взять в долг $5 тыс., паспорта оказалось недостаточно. Но все мои документы — трудовая книжка, справка о доходах и проч., — как мне казалось, были в порядке. К тому же я рассчитывала взять кредит под 10-12% годовых в банке, клиентом которого являлось наше издание. Каково же было мое удивление, когда ни справка о доходах, ни выразительное резюме, повествующее о трудовых достижениях, не убедили уважаемый банк в моей благонадежности. Учитывая отсутствие у меня квартиры в собственности, спонсора в лице законного супруга и даже автомобиля (а я честно призналась, зачем беру потребительский кредит), надлежащим заемщиком я не являлась.
В общем, в кредите мне отказали. Ощущения мои были сродни реакции на первую в жизни двойку за поведение, полученную в первом классе. За мои на тот момент 29 лет сознательной жизни, которые я лично оценила бы на твердую четверку, банк неожиданно поставил мне жирный "неуд". И, что самое обидное, он был по-своему прав. Ведь с юридической точки зрения ничто не удерживало меня от соблазна скрыться не заплатив — ничто, кроме хорошей должности в именитом издании и питерской прописки (и то и другое, как известно, легко поменять). Но к счастью, как выяснилось, это была субъективная оценка. Из горестных размышлений о смысле жизни меня вывел наш генеральный директор. Он позвонил в банк и дал мне оценку объективную. Через неделю у меня в кармане уже лежал кредитный договор, новенькая кредитная карточка, а на ней необходимые мне $5 тыс.
Спустя полтора года я досрочно погасила мой первый серьезный заем, что автоматически перевело меня в категорию надлежащих заемщиков. При том что мое поведение осталось прежним, двоек за него я больше не получаю. Напротив, в моем кредитном дневнике одни пятерки, а банки любезно предлагают занимать у них еще. Старый Opel был дважды бит, отремонтирован (опять-таки в кредит!) и продан с дисконтом. А незадолго до Нового 2007 года я купила в салоне новый Ford, без проблем оформив полноценный автокредит на два года, ставка по которому составила всего 5% годовых.
Эволюция моя как заемщика, таким образом, привела к уменьшению процентной ставки в течение четырех лет в пять раз. За то же время стиральная машина за 15 тыс. рублей, бывшая пределом мечтаний в 2004-м, превратилась в автомобиль среднего класса 2006 года выпуска стоимостью $19 тыс. По всем законам кредитного жанра логичным продолжением этой цепочки могла бы стать ипотека, при которой ежемесячный взнос не превышал бы $800. Однако я предвижу, что теперь в моей кредитной истории намечается продолжительный перерыв. Ставки по жилищному кредитованию никак не хотят опускаться ниже 10% годовых в валюте. И, поскольку у меня нет недвижимости, которую я могла бы продать, собственное жилье мне по-прежнему не по карману даже при условии кредитования на 10 лет. Учитывая, что моя кредитная история, в общем-то, развивается по классическим законам рынка, предполагаю, что о прорыве в сфере кредитования можно будет говорить тогда, когда ипотека окажется доступна большинству таких же одиноких "бездомных" заемщиков, как я. До тех пор пределом возможностей наших банкиров на поприще потребкредитования так и останутся стиральные машины и автомобили, как бы они ни рекламировали свои ипотечные продукты.