арт-хаус
С завтрашнего дня в столичный прокат выходит "Мыло" — датский фильм о том, как два транссексуала не могут полюбить друг друга, зато любят латиноамериканское кино. Зрителям главное не перепутать, где у режиссера-дебютанта пародия на телемыло, а где — школьное копирование классиков "Догмы".
Фильм "Мыло" (En Soap) режиссера Перниллы Фишер Кристенсен сделан в традициях минималистского скандинавского кино, работающего под Ларса фон Триера. Всего три персонажа: хозяйка салона красоты Шарлотта, ее сосед (или соседка) Ульрих, в ожидании операции глотающий гормоны и подклеивающий пластырем те части тела, которым не положено выпирать из дамских колготок, и бывший муж Шарлотты, туповатый мачо — с ним она давно мечтает, но никак не может порвать. Из этих ингредиентов за полтора часа выжимается вполне стандартная феминистская мораль — мужики выродились, некуда бедной женщине податься, вот она и мечется между примитивным животным и сверхчувствительным женоподобным существом.
Соль ситуации в том, что сама Шарлотта тоже как бы не совсем женщина, несмотря на собственные салон красоты, целую батарею лосьонов и кремов, которую она выставляет в новой квартире, сбежав от мужа, и впечатляющие формы. С гормонами у героини вроде порядок, но это не мешает ей оставаться чудовищно асексуальной. Все бы ничего, если бы по сюжету героине Трины Дирхольм не требовалось постоянно соблазнять беднягу Ульриха — и даже, в кульминационной сцене, довести дело до секса между двумя фактически бесполыми транссексуалами.
Сам фильм построен по тому же принципу, что и тела его героев-героинь. С одной стороны, твердо выученные уроки основателя "Догмы" Ларса фон Триера: зрительно бедный кадр, интерьеры без всякого намека на "красивость", подрагивающая камера. С другой — вполне серьезная попытка превратить картину в мыльную оперу. Композиционно фильм разбит на несколько главок: каждый следующий виток сюжета представляет как бы очередную серию, с кратким содержанием предыдущих и вполне идиотическим, в духе сериальных анонсов, сообщением о том, чего стоит ждать в ближайшем будущем.
Для режиссера самое ценное в таком смешении — абсолютный отказ от необходимости давать оценки. Язык высокого кино и язык мыльной оперы соединены в фильме не как правильный и неправильный, а на равных, примерно как мужской и женский способы восприятия мира. Год назад, когда "Мыло" представляли на Берлинале, Пернилле Фишер Кристенсен даже пришлось залезть в высокие материи и высказаться в том духе, что абсолютную полноту дает только сумма двух противоположных начал, так что "если бы бог обладал полом, то он, без сомнения, был бы транссексуалом".
Из этих рассуждений, видно, следует, что если бы бог умел снимать фильмы, то снял бы "Мыло" вместо самой госпожи Кристенсен. Жюри Берлинале-2006 такой логикой прониклось и присудило фильму сразу две награды — "Серебряного медведя" и приз за лучший режиссерский дебют. К ливню наград подключился фестиваль в Румынии, где Дэвида Денчика, играющего Ульриха, довольно издевательски назвали исполнителем лучшей мужской роли. Кажется, погорячились: фильм в общем получился такой же холодноватый, как и его бесполые персонажи. Так что если намек госпожи Кристенсен в высших сферах услышали, не исключено, что придется богу взяться за старое и отделить мужское от женского, а "Догму" — от "мыла". В конце концов, не только в кино умеют творить чудеса.