После первых дней засилья политических и биографических блокбастеров на Берлинском фестивале наступило время камерного психологического кино с "экзистенциальной" мужской, "гендерной" женской и гомосексуальной проблематикой. Из Берлина — АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Две картины тем не менее продолжили генеральную линию Берлинале. Это "Прощай, Бафана" Билле Аугуста о дружбе Нельсона Манделы со своим белым тюремным охранником и "Письма с Иводзимы" Клинта Иствуда — о легендарной битве второй мировой войны. "Бафану" встретили скорее с уважением, чем с энтузиазмом, хотя режиссер сделал все, чтобы очеловечить и расцветить плакатный "черно-белый" сюжет. А вот Клинта Иствуда журналисты приветствовали куда более горячо, чем день спустя Шарон Стоун.
"Письма с Иводзимы" — образцовое кино про войну, в котором батальные сцены чередуются с крупными планами бойцов, от рядовых до генералов. При этом в фильме ни разу не нарушены пропорции большого и малого, он не впадает ни в монументализм, ни в сентиментальность, и даже несколько компьютерных вставок не отменяют эффекта натуральности, с которой воспроизведена битва. Но полная уникальность работы Клинта Иствуда в другом: впервые в истории военного кино события воспроизведены с точки зрения врага, на его территории, с его позиций и на его языке. Режиссер далеко ушел от штампов в изображении японцев (ни разу, к примеру, не показав харакири, что было массовым явлением на Иводзиме) и заставил увидеть среди роботов-фанатиков людей, для которых патриотизм не был слепым, а мужество — автоматическим. Клинт Иствуд, начинавший свою карьеру с образов отмороженных ковбоев в спагетти-вестернах, оказался одним из последних реальных гуманистов классического кино — без иронии и без кавычек.
На следующий день на берлинском кинофронте высадился могучий женский десант. Шарон Стоун представляла слабую экзистенциальную психодраму "Когда человек падает в лесу", где она почти без грима и без косметики играет фрустрированную клептоманку, Эмманюэль Беар — фильм "Свидетели" о начале эпохи СПИДа во Франции, Джуди Денч и Кейт Бланшетт — "Скандальный дневник" о сексуальном скандале в британской школе. Добавим в эту категорию фильмов аргентинского "Другого" и итальянский "В память обо мне" (о мужчинах, переживающих кризис и уходящих в другую жизнь), а также бельгийскую "Ирину Палм" — о пятидесятилетней женщине, идущей работать в секс-клуб.
"Свидетели" Андре Тешине остроумно задуманы и исполнены в откровенной личной манере, отражая эпоху середины 80-х годов, когда первые сигналы СПИДа резко затормозили распространение свободы нравов; впрочем, финал картины показывает, что после первого испуга люди опять принялись грешить, даже со смертельным риском. Но если мужские образы (юноши, умирающего от страшной болезни, безответно влюбленного в него пожилого доктора и женатого полицейского, неожиданно поменявшего сексуальную ориентацию) достаточно убедительны, этого не скажешь о героинях-женщинах — детской писательнице (Эмманюэль Беар) и оперной певице (Жюли Депардье). Имеющий репутацию мастера женских характеров, на сей раз Тешине сплоховал.
Зато женское начало торжествует в "Скандальном дневнике" Ричарда Эйра, где Джуди Денч и Кейт Бланшетт ведут бой друг с дружкой и с общественным мнением. Обе — учительницы в убогой школе пролетарского района. Героиня Денч с ее королевской статью, презрением к окружающим и тайной лесбийской травмой поверяет свои мысли только интимному дневнику. Бланшетт играет эмоционально богатую женщину, несчастливую в замужестве и позволившую втянуть себя в бурный роман с учеником. Лицемерие "стражей морали", шантаж и смакование скандала — все легко домысливаемые перипетии таблоидного сюжета не представляли бы большого интереса, если бы не две экстраординарные актрисы, которых трудно будет обойти жюри при обсуждении женских ролей.