Вообще, по мнению всех специалистов по корпоративному управлению, сверхкрупные компании, управляющиеся двумя равноправными партнерами,— практически нонсенс. Например, Рубен Варданян, председатель совета директоров "Тройки Диалог", считает, что более неустойчивой конструкции в партнерстве крупных предпринимателей сложно придумать. Тем не менее в 1992 году, когда Владимир Потанин познакомился с Михаилом Прохоровым (сам он позже назовет это "единственным моментом, когда мы были приятелями", позже это были друзья, соратники, партнеры — что угодно, но не легкое "приятели"), он вряд ли предполагал, что в неустойчивом состоянии бизнес группы "Интеррос" будет развиваться 15 лет и дорастет до общей стоимости в $30 млрд. Но эксперты оказались правы.
Версии о том, почему это произошло, разнообразны и основаны по большей части на простой логике: "Во всем виноват Кремль" — ровно потому, что Кремль не может быть непричастен к происходящему с активами в $30 млрд по определению. Во многом существование этой версии определяется тем, что и Михаил Прохоров, и Владимир Потанин молчат,— их версию происходящего слышали, видимо, лишь немногие. Еще одной группе людей, в том числе и мне, удалось выслушать объяснения информированных источников, знакомых с ситуацией. Но в объяснении того, что происходит, это, поверьте, мало что дает. Зато имеет смысл просто посмотреть, кто из партнеров и что получит в результате "развода".
На первый взгляд выиграл Владимир Потанин. В действительности ему в результате раздела имущества достанется контроль над "Норникелем": компания сейчас стоит $33 млрд, и 51% акций в ней — это гарантия того, что господин Потанин остается в числе людей, определяющих ситуацию в сырьевом секторе мировой экономики. Не менее $6 млрд, которые ему придется заплатить партнеру деньгами и активами,— большие, но подъемные деньги. К 2010 году, только инвестируя дивиденды от "Норникеля" в погашение долга, создатель "Интерроса" будет хозяином компании.
Но в "наказание" Михаила Прохорова я не верю. Напротив, то, что происходит, выглядит как орден "За взятие Куршевеля".
Итак, что же получает Прохоров? Незначащие 3,5% акций РАО "ЕЭС России". Блокирующие и неконтрольные пакеты акций в ряде энергетических ОГК и ТГК. Весь "водородный бизнес" группы "Интеррос". Огромные деньги, которые ранее "крутились" в действующем мегабизнесе,— только снаружи кажется, что их легко "пристроить" в новый бизнес, на это уйдет несколько лет, причем найти такие проекты в России, из которой Прохоров уезжать не собирается (он, говорят, полон решимости строить Куршевелово под Сочи, которое, вероятно, будет пользоваться популярностью и у француженок),— найти невероятно сложно.
Впрочем, мне даже из этого понятно: господин Потанин лишь сохранил все, что у него было,— и риски "Норникеля", и место в системе отношений с властью, и угрозу национализации имущества. Господин Прохоров унаследует бизнес из "новой экономики", в которую никто не верит, но которая все равно рано или поздно "выстреливает". И, наконец — свободу тратить миллиарды в той части взаимоотношений власти и бизнеса, которая лишь строится и где еще можно быть создателем правил.
Новые риски лучше старых — Михаил Прохоров в это, кажется, верит, думаю, и Владимир Потанин тоже. Но кому-то нужно было выбирать худшую долю. Не удивлюсь, если Прохорову по итогам развода доплатят немного: свобода стоит денег.