концерт опера
На сцене Большого зала Московской консерватории состоялось концертное исполнение оперы Гаэтано Доницетти "Лючия ди Ламмермур". Под аккомпанемент Российского национального оркестра с американским маэстро Патриком Саммерсом в качестве дирижера хрестоматийный шедевр бельканто пела интернациональная команда исполнителей. Публике, среди которой был СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ, довелось немного поволноваться не только за судьбу несчастной героини оперы, но и за судьбу самого концерта, чтобы потом все-таки порадоваться весьма жизнеутверждающему — не в пример либретто "Лючии ди Ламмермур" — результату.
Сюжет для либретто "Лючии" его автор Сальваторе Каммарано позаимствовал у едва ли не самого популярного беллетриста тогдашней читающей Европы Вальтера Скотта. Если неторопливое романное повествование отжать до мелодраматичной сюжетной схемы, то история получается вполне годная на то, чтобы подтвердить самые смехаческие представления об опере — мол, это такая штука, где поют красивыми голосами и все умирают. Невольная жертва вековой розни двух аристократических семейств Лючия сходит с ума от переизбытка трагических чувств, закалывает нелюбимого жениха и умирает, ее возлюбленный закалывается.
Это тот случай, когда концертное исполнение опере как-то особенно "к лицу": несравненный вокальный блеск можно представить с ничем не тревожимым великолепием, не отвлекая зрителя от сладостности музыки на какие-нибудь там сумрачные своды и окровавленное платье безумной героини. Тем более что исполнители для этого случая были подобраны не просто с международным размахом, но и весьма разборчиво. Главные партии спели латвийский бас Паульс Путнинс (Раймонд, духовный наставник Лючии), известный баритон Мариинского театра Василий Герелло (Генри Астон, брат героини и главный злодей оперы), молодая теноровая звезда Джозеф Каллейя (Эдгар) и, наконец, великолепная белькантовая исполнительница американка Лора Клейкомб (титульная партия), прошлый московский концерт которой вместе с Теодором Курентзисом многие помнят.
В этом смысле именно ее Лючия для изрядной части публики выглядела главным аттракционом события. Что и справедливо, однако еще за несколько дней до концерта стали циркулировать известия о болезни американской певицы и о ее возможной замене. И лишь когда, объявляя участников, Лору Клейкомб назвали среди них, слушатели вздохнули с облегчением, но тут же услышали извиняющееся: "Лора Клейкомб сожалеет о том, что вынуждена выступать в Москве после тяжелой простуды".
Означать это могло все что угодно, но в результате работа госпожи Клейкомб уж точно являла собой образец не только силы воли, но и редкостного профессионализма. Последствий простуды нельзя было не заметить, однако певица делала все, чтобы сложнейшая партия оказалась спетой добротно и впечатляюще. И если вначале голос ее в нижнем регистре звучал глуховато, а в центре покачивался, то довольно быстро она разошлась, если только это слово уместно по отношению к предельно четкой и очень аккуратной работе с постоянным просчитыванием своих возможностей в тот или иной момент. В результате певица бережно, но уверенно продемонстрировала и гибкость голоса, и вполне свободные, словно лучащиеся верхи, и аристократический тембр, и изысканную филировку звука.
Мальтиец Джозеф Каллейя, вознесенный в возрасте 29 лет в счастливое общество самых востребованных теноров мира, свое право на эту позицию доказывал вполне уверенно. Даже сокрушительно, если принимать во внимание объем и мощь его голоса: слушая его в записи, почему-то представляешь себе этот голос сколь угодно красивым и полнозвучным, но небольшим, меж тем как на деле в нем звучит сила едва ли не стенобитная. Без промахов не обошлось, однако по совокупному эффекту и по уровню профессионализма певец явно обгонял коллег по сцене, за вычетом Лоры Клейкомб. Раймонд у Паульса Путнинса был вяловат и статичен в несколько большей степени, чем это шло персонажу; Генри у Василия Герелло получился сильно шероховатым что стилистически, что вокально. Из небольших партий неожиданно порадовал интеллигентно и красиво спетый Артур в исполнении Алексея Долгова. Видимо, не в последнюю очередь благодаря умной работе дирижера Патрика Саммерса, вообще весь вечер проявлявшего к певцами максимум заботливого внимания: если это не придало особого блеска ровной и собранной игре Российского национального оркестра, то вокальную сторону украсило самым запоминающимся образом.