Выборы в Сербии
Вчера в Сербии прошли парламентские выборы — первые после смерти Слободана Милошевича и распада союза с Черногорией. Результаты станут известны сегодня, но уже вчера чуть ли не все в Белграде предсказывали, что победа достанется ультранационалистам — Сербской радикальной партии, обещающей своим избирателям ориентироваться на Россию. Специальный корреспондент Ъ МИХАИЛ Ъ-ЗЫГАРЬ на месте выяснял, почему сербы голосовали за националистов и к чему это может привести.
Националисты в детском саду
Детский сад "Зека" ("Зайчик") с самого утра воскресенья полон народу. Фотографии мальчиков и девочек в нарядных костюмчиках развешаны по стенам. Рядом — детские рисунки. Вот солнышко, которое нарисовал трехлетний Бранко Петрович. А вот котенок четырехлетней Еленки Маркович. На соседней стене — фотография радостных и гордых родителей и воспитателей: они смотрят, как танцуют малыши.
Но эти картинки никто не замечает. У входа в два ряда сидят серьезные мужчины и женщины. Старичок в костюме с ультрафиолетовой лампой осматривает руки всех входящих. Блондинка средних лет выдает бюллетени. А потом молодой парень прыскает спреем каждому пришедшему на указательный палец — чтобы никто не смог проголосовать дважды. В детском саду расположен избирательный участок #7 города Белграда.
Вдруг комиссия оживляется. К участку подходит седоватый мужчина с супругой в больших солнечных очках. За ними скромно следуют их сын с женой. Старушки бросаются пожимать руку подходящему мужчине, подросток берет автограф. Это Томислав Николич, руководитель Сербской радикальной партии. Лидер этой партии Воислав Шешель уже несколько лет сидит в гаагской тюрьме — трибунал по бывшей Югославии обвиняет его в военных преступлениях. Но на многих стенах в Белграде аккуратно выведено краской: "Шешель — сербский герой".
Ультранационалисты Шешеля и Николича выиграли прошлые парламентские выборы, получив около 40% мест в парламенте, но ни одна партия не согласилась войти с ними в коалицию. Теперь их предвыборный лозунг: "50% плюс твой голос" — радикалы надеются сформировать правительство самостоятельно.
Томислав Николич заходит в детский сад, любезничает с комиссией и позволяет обрызгать свой палец спреем.
— Мы одержим победу. Сербия должна идти своим путем, и никто не должен вмешиваться в наши дела,— уверенно говорит он, опустив бюллетень.— Мы не вмешиваемся в дела Евросоюза, зачем же они вмешиваются в наши? Нам поможет Россия,— многозначительно добавляет он.
— Какой помощи от России вы ждете? — спрашиваю я. Томислав Николич знает русский, но отвечает по-сербски.
— Россия — наш стратегический союзник. Она всегда нас поддерживала и сейчас не допустит того, чтобы у нас отняли Косово.
Европейские журналисты окружают лидера сербских националистов со всех сторон, спрашивая, стоит ли Европе опасаться их победы и согласятся ли радикалы когда-нибудь с независимостью Косово. Томислав Николич не знает английского, но отвечает им по-сербски, что опасаться не стоит, но независимости Косово радикалы не допустят.
Я подхожу к сыну лидера националистов, скромно стоящему в сторонке.
— Очень приятно, меня зовут Бронислав, а это моя жена Милана,— смущенно улыбается он.— Мы очень рады видеть здесь журналиста из России.
Его жена кивает и переспрашивает: — Вы прямо из самой Москвы?
В отличие от Томислава Николича они говорят по-английски, а русского не знают.
— Я думаю, что мы победим, но не уверен, что удастся сформировать коалицию. Могут возникнуть проблемы,— Бронислав смущается еще сильнее. Он явно не так радикален, как его отец.
Но тут к нему на подмогу подбегает один из молодых убежденных националистов.
— Вы из России? Отлично. Меня зовут Боян.
Он крестится и уверяет меня, что их партия победит.
— Мы никогда не позволим забрать у нас Косово. Это наша земля. Вот у вас есть Чечня, но вы же ее никому не отдаете. И американцы не смеют ее у вас забрать! А почему они забирают у нас Косово?
— Но в Косово уже почти нет сербов. И многие страны готовы признать его независимость. Как вы сможете удержать его?
— Это наша земля! Мы не хотим войны. Но просто так мы ничего не отдадим. Мы будем бороться. Мы гордый народ и не позволим иностранцам отнимать нашу территорию,— он говорит все быстрее и быстрее, так, что я перестаю его понимать.
Сторонние наблюдатели
— Ультранационалисты могут получить много больше, чем дают им соцопросы. Согласно опросам, у них около 30%. Но многие люди стесняются говорить, что проголосуют за радикалов,— говорит глава миссии наблюдателей ПАСЕ, польский депутат Тадеуш Ивинский.— Их победа может оказаться угрозой для тех процессов, которые шли в Сербии в течение последних лет. На 100% она затормозит процесс европейской интеграции. Национализм и патриотизм — это разные вещи. В Европе понятие национализма воспринимается не слишком положительно. Национализм может нанести большой ущерб, если он переходит в изоляционизм и шовинизм.
Тадеуш Ивинский полиглот. Он говорит на 15 языках, в том числе на русском и сербском, но скромно отмечает, что в мире их несколько тысяч.
Российские наблюдатели с его оценкой в общем-то согласны.
— Радикалы, чего доброго, могут получить половину всех голосов. Это был бы идеальный вариант,— с радостью говорит глава российской миссии наблюдателей, вице-спикер Госдумы Сергей Бабурин. К сербским ультранационалистам он испытывает личную симпатию.
— Это партия, которая выступает против НАТО и за российские интересы. Мы с Шешелем давние партнеры. Еще в 2002 году, а может, в 2001-м мы подписали тройственный пакт о сотрудничестве: Сербская радикальная партия Шешеля, украинская Прогрессивно-социалистическая партия Натальи Витренко и "Народная воля" Бабурина.
— А Ле Пена не было?
— Ну, не подвернулся. Иначе подписали бы вчетвером. Причем получилась сюрреалистическая ситуация: мы подписали соглашение на английском языке в Багдаде! Лидеры трех славянских партий, ни один из нас не знает английского языка. Но в Багдаде не было машинки с кириллицей. Пришлось переводить на английский. Ну не на арабский же!
Сейчас Сергей Бабурин возглавляет официальную российскую делегацию депутатов Госдумы. Встречаясь с лидерами политических партий, он с гордостью рассказывает, что Дума недавно приняла заявление, требующее прекращения работы Гаагского трибунала и возвращения всех подсудимых на родину. А еще о том, что Россия поддержит любую позицию Сербии по Косово — "главное, чтобы Сербия сама не отказалась от него".
Перед нынешними выборами все сербские партии в один голос заявляли, что выступают против независимости Косово.
— Реально, конечно, Косово потеряно,— признается Сергей Бабурин.— О чем говорить, если в радиусе нескольких десятков километров от Косова Поля нет ни одного серба? Но почему вопрос Косово стал самым главным на выборах? Реально воевать за Косово были готовы только радикалы. И остальные партии, чтобы размыть их позиции, сказали, что и они тоже за Косово. Спекуляции о Косово стали знаменем для всех. И на фоне остальных радикалы стали выглядеть менее решительными.
— А радикалы все еще готовы воевать за Косово? — спрашиваю я.
— Да нет. Те, кто были готовы и говорили об этом публично, сейчас или в Гааге, или на том свете, или в розыске. Армия разгромлена. Им сегодня уже нечем воевать.
— Но что значит воевать? Выгонять из Косово албанцев?
— Как можно воевать? А как воюют? Берешь автомат, идешь и захватываешь свой дом. И никого туда не пускаешь. Но они уже не готовы. Даже беженцы и те смирились. Несколько лет назад я приезжал сюда, а сербские политики меня спрашивали: "Ну что, мы не можем воевать за Косово, а вы будете?"
— На чем же тогда держатся радикалы? Почему они так популярны?
— Они единственные, кто выступает за сербский путь, против НАТО, против ЕС, за ориентацию на Россию. И если они выигрывают, то у Сербии будут проблемы с Евросоюзом,— гордо улыбается вице-спикер.
Друзья России
Уже несколько месяцев весь Белград оклеен толстым слоем предвыборных плакатов. Лозунги очень разнообразны. "За больи живот!" — гласит надпись под портретом президента Бориса Тадича, означающая, что его Демократическая партия призывает голосовать "За лучшую жизнь". "Сербийо, главу горе!" — призывает плакат соцпартии покойного президента Слободана Милошевича. Это означает "Выше голову". "Шешель победник" — констатируют плакаты радикалов. Это означает просто "Шешель победитель". "Живела Сербия радосна и поносна" — кричат плакаты партии премьера Воислава Коштуницы. "Живела" значит "да здравствует", а "понос" (с ударением на первый слог) по-сербски значит "гордость".
Российским депутатам местная агитация не понравилась.
— Не хватает креатива,— упрекают они сербских коллег,— такое впечатление, что у вас, сербов, нет истории. Где ваша национальная самобытность? Вот Россия всегда в сложные периоды жизни обращалась к корням. В 1941 году на плакатах соседствовали изображения и князя Александра Невского, и великого полководца Суворова. Почему бы вам было не поместить на плакат короля Петра, маршала Тито и Слободана Милошевича? — спрашивает депутат от ЛДПР лидера соцпартии Ивицу Дачича. Тот пожимает плечами и начинает оправдываться:
— Да, все верно. Но нам сказали, что это несовременно. Якобы молодежь хочет, чтобы плакаты были устремлены в будущее, а не в прошлое.
Сейчас бывшая партия Слободана Милошевича балансирует на грани прохождения в парламент.
— Но если мы пройдем, то с нами придется считаться. Кто бы ни формировал коалиционное правительство, они не обойдутся без нас,— говорит Ивица Дачич.
Другими словами, бывшие соратники Милошевича сейчас готовы присоединиться к кому угодно, правда, в качестве предпочтительных партнеров они называют радикалов и партию премьера Воислава Коштуницы. Демпартию президента Бориса Тадича социалисты критикуют.
— Вот Тадич говорит, что мы не вступим в войну из-за Косово. И не будем разрывать отношения с теми странами, которые признают независимость Косово. И не будем требовать референдума о независимости Республики Сербской в Боснии. Но это противоречит интересам Сербии! Мы, конечно, не призываем к тому, чтобы Сербия прямо сейчас вступала в войну. Но его слова дают возможность нашим противникам делать все, что им заблагорассудится. Делайте что угодно, и им за это ничего не будет!
Но демократы, возглавляемые президентом Тадичем, считают, что интересы сербов отстаивают именно они.
— Неужели в интересах Сербии новая изоляция? Мы должны развиваться, мы должны сотрудничать и с Европой, и с Россией, и с США, и с Китаем. Нам нужно развивать собственную экономику,— убеждает меня Божидар Джелич, кандидат в премьер-министры от демпартии, бывший министр финансов в правительстве покойного Зорана Джинджича.
— Российские депутаты называют вашу партию проамериканской. Что вы на это скажете?
— Это неправда! — почти кричит он. — Для нас очень важна Россия. И мы, в отличие от некоторых, не хотим использовать Россию как инструмент. Мы хотим, чтобы она была нашим партнером. Мы знаем, что у России есть свои интересы и она должна отстаивать их, а вовсе не сербские. У нас нет этой романтики — что Россия все за нас сделает. Но я знаю людей, которые считают, что Россия должна отстаивать интересы Сербии. И обязательно напишите, что я с вами говорил по-русски! Для меня это очень важно. У меня в России есть крестник! — гордо улыбается Божидар Джелич.— Я ведь два года работал в России, советником при правительстве Гайдара.
— Сейчас власти в России сменились, и то, что вы работали в команде Гайдара, может не прибавить вам популярности.
— Ну, я тогда был молодым аналитиком, мне было 26 лет, я просто помогал,— смущается кандидат в премьеры,— это не значит, что я не знаю нынешних российских политиков. Когда я был министром финансов, я работал с господином Кудриным, с Германом Грефом, встречался с господином Миллером. Я думаю, что именно наша партия может стать лучшим партнером для России.
Голос гордости
Ближе к вечеру я снова иду на избирательный участок, на этот раз в центре города, в здании поликлиники на улице Косте Стояновича. Утром именно здесь голосовал президент, но проезд по улице до сих пор перекрыт полицией. Подойдя ближе, я понимаю, что с выборами оцепление никак не связано. Улица перекрыта потому, что здесь уже второй день снимают рекламный ролик местного пива "Олень".
У участка решаю устроить собственный exit polls. Первая пожилая пара проголосовала за социалистов покойного президента Милошевича, следом за ними молодые супруги — за демпартию нынешнего президента Тадича. Старичок с тросточкой отказался признаваться, а мать со взрослой дочерью предпочли партию премьера Коштуницы. Наконец, крепкий юноша, пенсионерка и мужчина средних лет выбрали радикалов.
— Раньше я голосовал за демократов. Но они уже надоели,— начал объяснять последний избиратель.— У радикалов, конечно, плохо с кадрами. Но может, они не будут воровать? Демократы обещали, что нас примут в Евросоюз, и где же он? Нас никуда не принимают! Европейцы говорят, что мы не удовлетворяем каким-то критериям, а сами приняли Болгарию и Румынию, которые совсем не богаче нас. Обидно. Унизительно. Надоело. Понимаете, очень хочется чем-то в жизни гордиться. Кто-то гордится богатством, кто-то работой своей, родственниками. Ну, наконец, кошкой, собакой. А я хочу страной гордиться. Я не быстро говорю, понимаете по-сербски?
Я понимаю.