премьера кино
Новая картина Пола Верхувена "Черная книга" (Zwartboek), снятая через семь лет после посредственного "Человека-невидимки" (Hollow Man), знаменует его возвращение к голландским корням, а также к замыслу 20-летней давности. Выглядит это как попытка нарыть даже не в бабушкином, а в своем собственном сундуке что-нибудь еще пригодное для выхода в свет. Немного верхувеновского нафталина понюхала ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Перелицовка обносков своего блудного сына Пола Верхувена обошлась правительству Голландии в €16 млн — "Черная книга" стала самым дорогим голландским фильмом за всю историю и была выдвинута местным комитетом на "Оскар" как лучший иностранный фильм. Наверное, именно "оскаровский" контекст вызывает при просмотре "Черной книги" смутные ассоциации с фильмом другого оголливудившегося европейца — "Пианистом" Романа Поланского. Пола Верхувена, к счастью, не настолько засосала опасная трясина слезливой сентиментальности, и в отличие от "Пианиста", "Черную книгу" смотреть все-таки можно, особенно если ты мужчина: автору по понятным причинам нравится убедительная грудь исполнительницы главной роли Карис ван Хаутен, и он показывает ее всякий раз, когда ощущает некоторый недостаток в аргументах.
Между тем эта бодрая и красноречивая часть тела проделала длинный путь к экрану — сначала режиссер и его соавтор сценария Герард Сутеман вообще не догадывались, что она должна быть у их героя. По их словам, они задумали "Черную книгу", вдохновившись сидением в военных архивах при работе над первым фильмом Пола Верхувена о голландском Сопротивлении — "Оранжевым солдатом" (1977). Обнаружив изрядное количество неоднозначных фактов, выставляющих в сомнительном свете не только немцев, но и участников Сопротивления, авторы решили не впихивать компромат в уже имеющийся сценарий, а собрать в отдельный — Верхувен называет "Черную книгу" своего рода тенью "Оранжевого солдата". Однако при работе над этим "теневым" проектом возникли неразрешимые драматургические проблемы, которые писатели никак не могли разрулить, пока их не осенило сделать главного героя женщиной. Тут сразу все встало на свои места, и проблема, как органично засунуть героя в недра гестапо, испарилась сама собой (достаточно немецкому офицеру разговориться в купе поезда с хорошенькой фрекен на почве филателии), и опять же бюст девушки в нужные моменты говорит сам за себя.
Кроме того, о ее еврейской национальности слишком откровенно говорят черные кудри, которые она обесцвечивает перекисью, а когда приходит время послужить родине в постели гестаповского гауптштурмфюрера (Себастьян Кох), предусмотрительно перекрашивает еще и лобок. Правда, забывает, что макушка тем временем уже отросла, и когда участница Сопротивления склоняется над ширинкой наблюдательного фашиста, он задает ей прямой вопрос. Немецкий офицер, которого играет Кох, выглядит в этом фильме единственным честным человеком не в последнюю очередь благодаря своему доброму лицу садовника, которого служба рейху в той или иной стране интересует прежде всего как возможность пополнить свою коллекцию марок. По контрасту свиное рыло фашизма изображает жирный оберштурмфюрер (Вальдемар Кобус), который расстреливает богатых евреев, присваивает экспроприируемые ценности (при одной из таких операций погибает семья героини), зверски пытает пленных партизан и стучит на собственных сослуживцев.
У членов голландского Сопротивления не все так отчетливо написано на физиономиях, так что относительно подлинной коллаборационистской сущности некоторых из них Верхувену удается продержать зрителя в неведении почти до самого конца. Незадолго до него и разъясняется смысл названия — никакая это, конечно, не книга, а записная книжка с компрометирующими пометками, которую вел нотариус, хранивший сокровища своих клиентов, и которая случайно оказывается в руках героини. Независимо от этой книжки, а просто по недоразумению или как ненужную свидетельницу ее все время пытаются извести и свои, и чужие: то наружными средствами — вылив на нее чан с фекалиями как на "нацистскую подстилку", то внутривенно, введя смертельную дозу инсулина.
Но поскольку еще в самом начале ее показали живой, невредимой и даже замужней, хотя и несколько задумчивой, в кибуце для жертв второй мировой, то в ее сохранности ни секунды не сомневаешься, как и в абсолютной порядочности, бескорыстии и искренней привязанности к доброму фрицу. На всякий случай, для сравнения, чтобы никто не перепутал, показано даже, как выглядит настоящая нацистская подстилка — рыжая приятельница героини, неоднократно напоминающая, что девушке нужны хорошее питание, выпивка и золотые цацки, и последовательно реализующая эту заповедь в своих перемещениях из спальни немецкого оберштурмфюрера на танк к американскому солдату, а потом замуж за канадца. Но и ее ни в чем не винит мудрый Верхувен, до сих пор, на исходе седьмого десятка, находящийся под обаянием непобедимой женской живучести и верности основным инстинктам.