В Государственном центре современного искусства на Зоологической улице открылась выставка "Дубль/Ремейк", сделанная в сотрудничестве с Музеем кино. Кураторский проект Виталия Пацюкова и Карины Караевой посвящен всевозможным цитатам и повторам в современном искусстве на материале кинематографа и видеоискусства. Оригиналы и копии сличала ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Привычкой многократно переснимать полюбившиеся произведения кино обзавелось гораздо раньше, чем современное искусство, в котором потребность повторять уже существующие произведения чаще всего связывается с постмодернистской эстетикой второй половины прошлого века. В кино ремейки, похоже, стали появляться по мере совершенствования самой техники кино: полюбившийся сюжет сначала снимали немым, потом — со звуком, в цвете, с новейшими спецэффектами — и, конечно же, с новейшими звездами. В известном смысле типичные ремейки ближе не к современному, а к самому что ни на есть традиционному искусству, бесконечно возвращавшемуся к классическим библейским или античным сюжетам: совсем как кино, не устающее пересказывать полюбившиеся ему мифы, будь то Дракула, Франкенштейн или Человек-невидимка.
Собственно ремейков на выставке в ГЦСИ немного, и они довольно однотипны. И "Трактористы-2", снятые в 1992 году братьями Алейниковыми, и "Волга-Волга" 2005 года с Владиславом Мамышевым-Монро в роли Любови Орловой принадлежат к одному и тому же, условно говоря, соц-артному, пародийно-стебному направлению. Правда, фильм братьев Алейниковых, роли в котором исполнили культовые на тот момент герои московско-питерского андерграунда, и сегодня, пожалуй, забивает оригинал Ивана Пырьева. А вот господин Монро и не пытается конкурировать с главной дивой сталинского Голливуда — его нарочито непритязательный ремейк на самом деле проникнут куда более сентиментально-почтительным отношением к оригиналу, нежели исполненное перестроечного куража "безобразие" господ Алейниковых.
Впрочем, куда больше ремейков кураторов ГЦСИ занимают цитаты и сквозные мотивы. Так, рифмой к "Волге-Волге" господина Монро оказывается не оригинальная "Волга-Волга" Григория Александрова, а его же "Цирк", а также "Марокко" Дэвида фон Штернберга с Марлен Дитрих: сопоставляются уже не отдельные фильмы, а сам тип белокурой кинодивы. Лихие пляски пырьевско-алейниковских трактористов продолжаются целой подборкой танцев. Танцуют буквально все: Фред Астер с Джинджер Роджерс, "Джинджер и Фред" Феллини, Ума Турман с Джоном Траволтой из "Pulp Fiction", молодожены документального видео Людмилы Горловой "Happy End" и брачующиеся из "Свадьбы" Павла Лунгина.
Кроме танцев, есть еще бега и полеты. На коврах-самолетах и воздухоплавающих кораблях летают персонажи нашего "Золотого ключика" 1932 года, трофейного американского "Багдадского вора" 1940 года, а также Дмитрий Александрович Пригов в видео Ираиды Юсуповой "Российская антигравитация". Сами собой поднимаются в воздух мусорины из видео Светланы и Игоря Копыстянских — и из "Красоты по-американски" Сэма Мендеса (оба фрагмента дословно повторяют друг друга, но голливудский фильм был снят двумя годами позже). Бегут герои "Отдельной банды" Жан-Люка Годара и повторяющие их движения персонажи "Мечтателей" Бернардо Бертолуччи, а также мелкие юркие Терминаторы, по-тараканьи увертывающиеся из-под ног Владислава Ефимова и Аристарха Чернышева в компьютерном видео "Черный пахарь". Правда, ни один из "Терминаторов" со Шварценеггером на выставке почему-то не представлен.
Выставка, сделанная, по сути, почти без произведений собственно изобразительного искусства, получилась неожиданно эффектной: кино- и видеопроекции, покрывающие все стены, и маленькие видеомониторы, на которых оригиналы показываются как своего рода сноски. Самым неожиданным и убедительным выглядит ассоциативный ряд к хрестоматийной сцене с коляской из "Броненосца Потемкина". Ее цитирует в "Неприкасаемых" Брайан де Пальма, рядом видеоскульптура Булата Галеева (1966-2006): детская коляска, где вместо младенца покоится телевизор, на экране которого по воле кураторов катится под откос какая-то бричка — на этот раз из фильма Никиты Михалкова "Свой среди чужих, чужой среди своих".
Что же до остальных цепочек, то они кажутся весьма произвольными. Непонятно, почему, например, фильмы некрореалиста Евгения Юфита зарифмованы только с "благопристойными" экспрессионистскими "ужасами" Фрица Ланга и Роберта Вине, а не с какой-нибудь "Ночью живых мертвецов" Джорджа Ромеро и прочей классикой зомби-жанра. Впрочем, сама избранная тема кажется настолько безграничной, что любая подборка примеров покажется неполной и случайной. По-настоящему вытянуть этот сюжет под силу разве что гигантам вроде Центра Помпиду, кстати, делавшего блестящие выставки про современное искусство и кинематограф.