Приглашает Ольга Федорченко
Прошлогодняя эпидемия птичьего гриппа оказалась нипочем Борису Эйфману, хореографу, с завидной регулярностью ежегодно являющему весомые плоды интенсивной творческой деятельности. Не будут обмануты чаяния зрителей и в новом году: 12 и 13 января в Петербурге на сцене отреставрированного Александринского театра господин Эйфман покажет очередную премьеру — балет "Чайка" на музыку Сергея Рахманинова по мотивам пьесы Антона Чехова. Этот писатель балетному переложению поддается с трудом, но именно "Чайка" (не иначе как в силу "летабельности", заложенной уже в названии) постоянно влечет к себе деятелей хореографического театра — под обаяние этой птицы в свое время попали Майя Плисецкая и Джон Ноймайер. И вот теперь не устоял Борис Эйфман.
Танцевальный певец загадочной русской души (список хореографических интерпретаций большой литературы в творчестве господина Эйфмана обширен, в их числе "Идиот", "Мастер и Маргарита", "Братья Карамазовы", "Анна Каренина") остался верен себе, определив жанр нового спектакля как "психодраму". Хореограф решительно изменил сюжет, заверив, что его Треплев не покончит жизнь самоубийством, а на сцене не будет ни тушки убитой чайки, ни львов, ни куропаток. Место действия он перенес в балетный зал, а героям дал соответствующие этому месту профессии. Молодые амбициозные герои — Нина Заречная, недавняя выпускница хореографического училища, и Константин Треплев, начинающий постановщик,— противопоставлены признанным мастерам сцены — прима-балерине Аркадиной и модному хореографу Тригорину.
Не следует спешить с упреками в адрес господина Эйфмана о неуважительном отношении к классикам. Для балетмейстера обращение к "Чайке", по его собственному высказыванию,— не возможность проиллюстрировать танцем хрестоматийно известный текст, но попытка создать спектакль "о проблеме отцов и детей в искусстве, о том глубоком одиночестве, которое испытывают герои Чехова".
Тридцать лет назад постановки молодого Эйфмана в только что созданном им коллективе с гордым именем "Театр современного балета" увлекли молодежную аудиторию именно неформальной хореографической лексикой, круто замешанной на танце модерн и других "западнических", полуподпольных танцевальных направлениях, что на фоне чинных разглагольствований академических трупп Ленинграда выглядело явным фрондерством. По прошествии десятков лет эта "неформальная лексика" прочно закрепилась в официальных танцевальных словарях, но осталась фирменным знаком господина Эйфмана. Впрочем, пластических изысканий хореограф не оставляет. В "Чайке" тоже есть нечто "этакое" — остропопулярный среди нынешней молодежи хип-хоп. Чтобы артисты труппы лучше овладели тайнами мастерства, из Парижа в Петербург выписали местного виртуоза хип-хопа. Словом, зрелище предстоит многообещающее.
Александринский театр (Санкт-Петербург), 12 и 13 января
подпись
Антон Чехов балетному переложению поддается с трудом, но "летабельная" "Чайка" влечет к себе хореографов