Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ
17 декабря — 22 декабря 1916 года
Мы сидим все вместе, ты можешь себе представить наши чувства, мысли — наш Друг (Григорий Распутин.— "Власть") исчез. Вчера А. (фрейлина Анна Вырубова.— "Власть") видела Его, и Он ей сказал, что Феликс (князь Ф. Юсупов.— "Власть") просил Его приехать к нему ночью, что за Ним заедет автомобиль, чтоб Он мог повидать Ирину (великую княгиню Ирину Александровну, жену Юсупова.— "Власть"). Автомобиль заехал за ним (военный автомобиль) с двумя штатскими, и Он уехал. Сегодня ночью огромный скандал в Юсуповском доме — большое собрание, Дмитрий (великий князь Дмитрий Павлович.— "Власть"), Пуришкевич и т. д.— все пьяные. Полиция слышала выстрелы. Пуришкевич выбежал, крича полиции, что наш Друг убит. Полиция приступила к розыску, и тогда следователь вошел в Юсуповский дом — он не смел этого сделать раньше, так как там находился Дмитрий. Градоначальник послал за Дмитрием. Феликс намеревался сегодня ночью выехать в Крым, я попросила Калинина его задержать. Наш Друг эти дни был в хорошем настроении, но нервен... Феликс утверждает, будто он не являлся в дом и никогда не звал Его. Это, по-видимому, была западня. Я все еще полагаюсь на божье милосердие, что Его только увезли куда-то... Приезжай немедленно...
Благословляю и целую. Солнышко.
Из телеграммы императрицы в ставку, 18 декабря 1916 г., 11 ч 42 мин.
Его величеству
Только что причастилась в домовой церкви. Все еще ничего не нашли. Розыски продолжаются. Есть опасение, что эти два мальчика затевают еще нечто ужаснее. Не теряю пока надежды. Такой яркий солнечный день. Надеюсь, что ты выедешь сегодня, мне страшно необходимо твое присутствие. Благословляю и целую. Аликс.
Из телеграммы императрицы в ставку, 18 декабря 1916 г., 15 ч.
Его величеству. Срочно
Приказала твоим именем запретить Дмитрию выезжать из дому до твоего возвращения. Дмитрий хотел видеть меня сегодня, я отказала. Замешан главным образом он. Тело еще не найдено. Когда ты будешь здесь? Целую без конца. Аликс.
Из телеграммы императрицы в царский поезд, 19 декабря 1916 г., 13 ч 50 мин.
Его величеству. Вслед
...Нашли в воде. Мысли, молитвы вместе. Мы все крепко вас целуем. Аликс.
Из дневника императора Николая II.
19-го декабря. Понедельник
Хорошо выспался. Мороз стоял крепкий. Все время в вагоне читал. Прибыли в Царское Село в 6 час. Дорогая Аликс с дочерьми встретила, и вместе поехали домой. После обеда принял Протопопова.
20-го декабря. Вторник
День простоял ясный и морозный — 14°. Утром принял англ. полк. Burn — адъютанта Georgie, Кор. Англ., и затем Шуваева. Погулял перед завтраком и днем с детьми. В 4 час. принял сен. Добровольского, кот. назначается упр. Мин. Юстиции. В 6 час. принял Трепова. После обеда вечер провели вместе.
21-го декабря. Среда
В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек. извергами в доме Ф. Юсупова, кот. стоял уже опущенным в могилу. О. Александр Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. Погода была серая при 12° мороза. Погулял до докладов. Принял Шаховского и Игнатьева. Днем сделал прогулку с детьми. В 4 1/2 принял нашего Велепольского, а в 6 час. Григоровича. Читал.
22-го декабря. Четверг
Утром у меня был Сандро (великий князь Александр Михайлович.— "Власть")...
Из воспоминаний великого князя Александра Михайловича.
17 декабря рано утром мой адъютант вошел в столовую с широкой улыбкой на лице.
— Ваше Императорское Высочество,— сказал он торжествующе.— Распутин убит прошлой ночью в доме вашего зятя князя Феликса Юсупова...
Прибыв в Петроград, я был совершенно подавлен царившей в нем сгущенной атмосферой обычных слухов и мерзких сплетен, к которым теперь присоединилось злорадное ликование по поводу убийства Распутина и стремление прославлять Феликса и Дмитрия Павловича. Оба "национальных героя" признались мне...Члены Императорской семьи просили меня заступиться за Дмитрия и Феликса пред Государем... Они бегали взад и вперед, совещались, сплетничали и написали Никки преглупое письмо. Все это имело такой вид, как будто они ожидали, что Император Всероссийский наградит своих родных за содеянное ими тяжкое преступление!.. Я молил Бога, чтобы Никки встретил меня сурово. Меня ожидало разочарование. Он обнял меня и стал со мною разговаривать с преувеличенной добротой. Он меня знал слишком хорошо, чтобы понимать, что все мои симпатии были на его стороне и только мой долг отца по отношению к Ирине заставил меня приехать в Царское Село. Я произнес защитительную, полную убеждения речь...
— Ты очень хорошо говоришь,— сказал Государь, помолчав,— но ведь ты согласишься с тем, что никто, будь он Великий Князь или же простой мужик, не имеет права убивать.
Он попал в точку. Никки, конечно, не обладал таким блестящим даром слова, как некоторые из его родственников, но в основах правосудия разбирался твердо.
Когда мы прощались, он дал мне обещание быть милостивым в выборе наказаний для двух виновных. Произошло, однако, так, что их совершенно не наказали.
Рубрику ведет Евгений Жирнов