гастроли театр
В Праге Унгельт-театр занимает подвал одного из старейших домов Европы, а в Москве его гастроли прошли в помещении театра "У Никитских ворот". На спектакле режиссера Ладислава Смочека "Шофер мисс Дейзи", игравшемся по-чешски без перевода и субтитров, побывала АЛЛА Ъ-ШЕНДЕРОВА.
Четыре деревянных стула плюс руль на металлической стойке — это автомобиль, еще пара стульев, столик с доисторическим телефонным аппаратом и цветком в горшке — американский дом конца 50-х. "Шофер мисс Дейзи" — театральный ремейк знаменитого голливудского фильма, получившего в начале 90-х сразу четыре "Оскара".
После того как мисс Дейзи попала в аварию, сын нанял ей водителя. Водитель оказался чернокожим, мисс Дейзи, пожилая еврейская дама с аристократическими манерами и трудным характером, сочла его появление покушением на свою независимость и попыталась с ним бороться. Острую на язык, щеголяющую в вечерних туалетах, мисс Дейзи изображает Алена Вранова, первая дама Унгельт-театра, давняя любовь всей Чехии: в конце 50-х она сыграла гордую принцессу в одноименном фильме, просмотр которого для чехов — такая же неотъемлемая часть Рождества, как рязановская "Ирония судьбы" — часть Нового года для нас. Здесь все скромно и со вкусом — даже то, как играет чернокожего шофера пожилой Станислав Жиндулка — наложив на лицо немного серого тона и чуть пародируя ослепительную негритянскую улыбку.
Спектакль поставлен как ряд скетчей из жизни мисс Дейзи и ее водителя. Гаснущий свет отделяет один скетч от другого: вот мисс едет на кладбище, где просит шофера положить цветы на одну из могил, а тот признается, что не умеет читать; вот дарит ему на Рождество красиво упакованный букварь; вот едет навестить брата, но не может вспомнить дорогу и отчаянно спорит с шофером... Поначалу понять юмор этих скетчей трудно, поскольку спектакль играют без перевода — то ли полагая, что русские зрители хорошо помнят фильм, то ли от уверенности, что в маленьком зале театра "У Никитских ворот" поместится лишь чешская диаспора. Впрочем, чем дальше идет спектакль, тем меньше надобности в переводе: актеры Унгельт-театра действительно очень выразительны, а мизансцены красноречивы.
К финалу отточенность спектакля уже напоминает пантомиму. Сын (Яромир Дулава) тоскливо озирается в пустующем доме матери: цветок в горшке высох, мисс Дейзи в больнице. Взлохмаченные волосы, неряшливая вязаная кофта, костыли — она давно никого не узнает, но кивает навестившему ее шоферу. Он придвигает к ней стул, берет тарелочку с завтраком, и мисс Дейзи покорно открывает рот.
И тут пора сказать главное. О том, что виртуозное изящество, с которым играют пожилые чешские актеры, сегодня воспринимается как вызов, брошенный этим почти антрепризным, старомодным, "подвальным" спектаклем всему нашему современному театру. Модному, злободневному, суперактуальному, но совершенно разучившемуся сосуществовать со зрителем и быть ему понятным без критического перевода.