фестиваль кино
Вчера в Москве открылся Фестиваль немецкого кино, организованный компанией German Films. Главным событием фестиваля, который продлится до конца недели, станет завтрашняя премьера фильма "ХХ/7 Агент". Именно его выделил из представленной немецкой кинопродукции АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
Практически все остальные фильмы — истории из жизни, более или менее увлекательно разыгранные. Даже если они приправлены экзотикой, их сюжеты актуальны и жизнеподобны. Подростка из сложного этнического квартала втягивают в наркоторговлю ("Круче не бывает"). Иранского иммигранта-ученого подозревают в симпатиях к религиозным фанатикам, что провоцирует кризис его отношений с женой-немкой ("Семена сомнений"). Две одинокие горожанки, разочаровавшись в мужчинах, пытаются создать атипичную лесбийскую семью ("Лето на балконе"). Депрессивный пожилой бизнесмен подпитывается новой энергией в Кении ("Зимнее путешествие"). А героиня фильма "Белая масаи" и вовсе решает бросить своего тухлого мужа ради кенийского супермена. Наконец, в "Хадаке", для разнообразия переносящего нас из Кении в Монголию, юный пастух, наделенный способностью чувствовать животных на расстоянии, вынужден перебраться в шахтерский город. Врачи лечат пастуха от эпилепсии, не подозревая, что это проявление сверхчувственной способности реагировать на экологические недуги цивилизации.
Хотя в "Хадаке" очевидны отголоски поэтико-метафорического кино, только один фильм фестиваля по-настоящему далеко уводит зрителей за границы правдоподобия, исторической, географической и вообще всякой логики, но именно это основа его триумфа. В оригинале фильм называется "Жизнь других", а для русского проката переименован в более завлекательного "ХХ/7 Агента". Это — дебют немецкого режиссера Флориана Хенкеля фон Доннерсмарка. Отвергнутая Берлинским и Каннским кинофестивалями, картина стала рекордсменкой национального проката. На днях она завоевала приз европейского кино, обойдя знаменитые ленты Педро Альмодовара и Кена Лоуча. Теперь, будучи выдвинут от Германии на "Оскар", фильм фон Доннерсмарка считается фаворитом и этого международного соревнования.
По жанру "ХХ/7 Агент" — душераздирающая мелодрама или, как определяют его жанр пиарщики, "гуманистический триллер". Его события происходят в Восточном Берлине в 1984 году. Герд Вислер, капитан "Штази" (Ульрих Мюле), получает задание нарыть компромат на знаменитого драматурга Георга Дреймана. День и ночь напролет несчастный агент прослушивает разговоры писателя с его любовницей-актрисой Кристой Марией и с коллегами-диссидентами. В Кристу Марию (Мартина Гедек) влюблен мерзкий высокопоставленный функционер, который принуждает ее к тайным встречам. А вскоре актрису заставляют стучать на писателя, и это приводит ее жизнь к трагическому финалу. Между тем капитан в наушниках все больше проникается идеями свободолюбивой литературы и фактически встает на сторону своих врагов, жертвуя спецслужбистской карьерой. После падения стены Дрейман проникает в архивы и узнает о том, кто его спас от расправы. Свой новый роман он посвящает агенту под условным номером ХХ/7 — герою невидимого фронта, который так и не познал славы и вынужден при новой власти разносить почту.
Только среди ветеранов бывшей ГДР можно было услышать скепсис в адрес этого стопроцентно сказочного фильма. Для западной публики, а также для новых поколений зрителей ужасы тоталитарного монстра — так же как несколько ранее кошмары нацизма — отошли в область мифов и притч, мелодрам и триллеров. И все же такой апологетизации образа спецслужбиста европейский кинематограф еще не знал. Даже бессменно состоящий на службе ее величества и регулярно спасающий человечество агент 007 — фигура комиксовая, прорисованная не без иронии. А уж последняя версия Бонда--Дэниела Крейга с его негативным обаянием вообще далека от идеализации. Только в новейшем российском кино-масскульте герой спецслужб изображается с большой буквы и на полном серьезе, но ведь Россия — особая страна. И вот вдруг положительный идеал героя немцы откопали в штатах "Штази" — далеко ходить не пришлось. Правда, это перековавшийся спецслужбист, жизненным прототипом которого мог бы стать погибший в Лондоне Александр Литвиненко, или ныне здравствующий Олег Гордиевский, или кто-то еще из перебежчиков. Но в том-то и дело, что скромняга Герд не пиарит свой подвиг, не выступает с разоблачениями и сохраняет инкогнито вместо того, чтобы срывать дивиденды. Жизненность этого образа вряд ли высока. Но ничто так не надоедает порой, как жизненность подростков-наркоманов, одиноких лесбиянок и любителей сексуального туризма,— тут поверишь и в сентиментального стукача.