"Homage: The Age of Diva". Renee Fleming; Orch. of the Mariinsky Theatre, V. Gergiev (Decca)
Громогласно-банальный заголовок альбома, гламурная почти до нелепости обложка — проходя мимо, и не подумаешь, что на самом-то деле речь всерьез идет об одном из самых лучших оперных альбомов уходящего года. Работая над ним, американская примадонна Рене Флеминг в этот раз решительно избегла соблазна посверкать дюжиной до умопомрачения запетых шлягеров. Наверно, и это сверкание удалось бы ей хорошо, но в результате вышел бы диск, все-таки слегка теряющийся в массе аналогичных записей в жанре "лучшее, любимое, только для вас" от звезд разных времен и разных габаритов. Тут же арии Леоноры из "Трубадура" и Тоски смотрятся как-то даже не совсем комильфо посреди остальной программы — разностилевой, но чувственной, пряной, нетрафаретной и чаще всего раритетной. Если Римский-Корсаков, то с оперой "Сервилия". Если Чайковский — то с нерепертуарным "Опричником". Если Рихард Штраус — то с редкостной "Любовью Данаи". И так далее, с особенным, пожалуй, пиететом и вниманием по отношению к славянским композиторам. Музыку не то чтобы можно было назвать сплошь "забытыми шедеврами", но роскошная, красочная и притом все-таки очень умно сбалансированная интерпретация Рене Флеминг завораживает. До такой степени, что не всегда замечаешь изумительную игру оркестра Мариинского театра, которая здесь тоже производит впечатление почти магическое.
"Russian Album". Anna Netrebko; Orch. of the Mariinsky Theatre, V. Gergiev (Deutsche Grammophon)
"Русский альбом" Анны Нетребко записывался (с тем же Валерием Гергиевым) почти что в паре с помянутым диском Рене Флеминг, так что сопоставление если не двух примадонн (ладно уж), то двух дисков буквально напрашивается. Рекламный шум, сопровождавший выход "Русского альбома", в принципе можно понять: его программа, включающая арии от Глинки до Прокофьева плюс классические романсы Чайковского и Рахманинова (в переложении для голоса с оркестром), на Западе действительно не слишком известна, и оттого-то его презентация именно Анной Нетребко и именно Валерием Гергиевым — событие. Но кроме этой социокультурной приятности сокрушительными достоинствами диск похвастаться не может. Романсы и, допустим, ариозо Иоланты звучат именно что приятно, но поверхностно-глянцевито, и даже оркестр звучит аккуратно, но дежурно и пресновато. Есть и неудачи: пожалуй, все-таки не стоило певице браться за письмо Татьяны из "Онегина"; несмотря на всю старательность, адекватного образа (хоть вокального, хоть эмоционального) у нее не получается. Лучший трек на диске — тот, где русская звезда поет Наташу из "Войны и мира", но про то, что это коронная партия Анны Нетребко, и так знают все — где ж тут открытие. При всем обаянии отдельных номеров, все-таки трудно назвать "Русский альбом" некоей запоминающейся "записью на века"; слишком чувствуется, что это лишь очередной эффектный релиз в ряду тех, что певица еще наверняка обеспечит во множестве.