торги дизайн
Пока русские коллекционеры брали штурмом аукционные дома Лондона, европейские ценители прекрасного с энтузиазмом расхватали на парижском аукционе мебель Пьера Жаннере, спроектированную в 1950-е годы для зданий города Кандигара, возведенного в Индии знаменитым Ле Корбюзье по заказу Джевахарлала Неру. Из Парижа — СУРИЯ Ъ-САДЕКОВА.
Парижский аукционный дом Artcurial одним из первых в Европе открыл у себя отдел дизайна. Его руководитель Фабиан Нодан регулярно устраивает торги вещей, созданных во второй половине прошлого столетия. Чтобы продажи не превращались в обычное коммерческое мероприятие, господин Нодан придает им легкий налет французской интеллектуальности. Все продажи тематические. Осенние торги он посвятил творениям Пьера Жаннере, кузена легендарного Ле Корбюзье.
Это поколение дизайнеров-мебельщиков второй трети XX века стало весьма востребовано коллекционерами, антикварами и декораторами. Если лет десять-пятнадцать назад весьма узкому кругу людей приходило в голову интересоваться творчеством Шарлотты Перриан, то с началом нового тысячелетия музеи посвящают ей ретроспективные выставки, а галереи продают ее вещи за сотни тысяч евро. Тех же высот популярности и цен достиг Жан Пруве. Пьер Жаннере оставался в тени своих знаменитых коллег и прославленного родственника. Аукцион, только что прошедший в Artcurial, вывел его имя на новый уровень.
На вечерних торгах представлено было лишь 50 лотов. Продано — все сто процентов. Цифра для аукционов чрезвычайно редкая. Базой успеха служит, безусловно, тот факт, что продавались вещи, с одной стороны, хрестоматийные, но при этом практически неизвестные. Проект Ле Корбюзье для постколониальной Индии известен. Именитый архитектор по заказу Джевахарлала Неру в 1950-е годы возвел совершенно новый город. По замыслу архитектора и заказчика обновленная столица Пенджаба должна была стать символом новой, свободной Индии. Этот чуть ли не единственный реализованный градостроительный проект Ле Корбюзье вызывал в свое время бурные споры. До сих находятся критики, принимающие его в штыки. Однако неугасающие более полувека дебаты не помешали проекту архитектора в Кандигаре войти во все учебники архитектуры.
А вот работы Пьера Жаннере — внутреннее убранство, дизайн мебели — не получили столь широкой огласки. Поэтому лоты, выставленные на торги, оказались для европейцев большим открытием. Их незаигранность на рынке искусства объясняет и вполне гуманные эстимейты. Рабочий стол для городских офисов Кандигара оценили в €12-15 тыс., мягкую мебель для интерьеров университета можно было приобрести за €20-30 тыс. Так как среди покупателей было несколько известных галеристов, то с легкостью можно предсказать, что эта мебель вскоре всплывет на крупных антикварных салонах. И если при оценке в €4-6 тыс. пара низких табуретов из тика ушла с торгов за €22 тыс., то в том же Маастрихте на антикварной ярмарке их предложат уже не менее чем за €40 тыс.
По мнению Фабиана Нодана, цены в области дизайнерской мебели еще не устоялись. Рынок слишком молод. Поэтому стол работы Шарлотты Перриан антиквары предлагают за €1 млн, а очень похожее творение Пьера Жаннере, оцененное в €100-120 тыс., пока продается по нижней оценке. Спрос велик, и, по его мнению, цены стабилизируются и примут четкие очертания примерно через год.
Индийской мебелью Пьера Жаннере заинтересовались не только маршаны. Большая часть лотов ушла в личные коллекции, а некоторые приобретали столы и стулья, созданные для университетских аудиторий с целью украшения собственного интерьера. Фабиан Нодан впервые столкнулся с ситуацией, когда покупателями дизайнерской мебели одновременно оказались люди совершенно разных культур и мировоззрений. Буржуазная публика, приверженцы традиций приобретали кресла с фиолетовой кожаной обивкой, чтобы разбавить свои слишком уж классические интерьеры. Другие, чьи дома обставлены брутальной индустриальной мебелью Пруве, хотели с помощью кандигарской мебели придать своему жилищу большую мягкость.