дата
Вчера исполнилось два года со дня начала "оранжевой революции". Как уже сообщал Ъ, ведущие политические силы отказались от официального участия в массовых мероприятиях в Киеве. Тем не менее на майдане Незалежности на акции, организованной УНА-УНСО, организацией "Реформация" и бизнесменом Александром Шиманским, собралось довольно много людей. Пришли сюда и политики, активно участвовавшие в событиях двухлетней давности. А в Мариинском дворце прошел официальный прием, на который был приглашен и премьер-министр Виктор Янукович, который, впрочем, этим приглашением не воспользовался.
Дело правых
Первыми отмечать двухлетие "оранжевой революции" в Киеве начали члены скандально известной партии "Братство". Утром возле выхода из станции метро "Крещатик" они установили обычный стол, на котором лежали пластиковые очки оранжевого цвета.
— Покупайте оранжевые чудо-очки! Посмотрев через них, вы все увидите в оранжевом цвете: и Януковича, и антикризисную коалицию! — объяснял цель акции один из активистов "Братства".— Посмотрев на мир через наши очки, вы снова почувствуете себя победителем Майдана, поверите, что Ющенко победил, что бандиты сидят в тюрьмах.
Прохожие реагировали на акцию "Братства" довольно раздраженно.— Мы стояли на Майдане, а вы издеваетесь над этим!
— Мы не издеваемся, мы сами оранжевые! — выкрикнул кто-то из участников акции и принялся скандировать "Разом нас багато".
На майдане Незалежности тем временем начали собираться организаторы митинга, посвященного второй годовщине "оранжевой революции". Все мероприятия устраивали члены созданного накануне Комитета революционеров Майдана (в него вошли глава общественной организации "Реформация" Николай Кохановский, глава киевского отделения УНА-УНСО Игорь Мазур и бизнесмен Александр Шиманский, который и оплатил все расходы по устройству праздника).
На главной площади страны собралось около тысячи человек, над которыми развивались флаги УНА-УНСО и Украинской народной партии (УНП). Лишь некоторые из пришедших держали в руках потрепанные оранжевые флаги с надписью "Так!", явно сохранившиеся еще с 2004 года. Флагов с символикой Блока Юлии Тимошенко корреспондент Ъ насчитал не более трех-четырех. Никакой сцены не было: вместо нее организаторы акции просто сдвинули несколько скамеек возле монумента Независимости, создав что-то вроде баррикады.
Ожидая начала митинга, стоявшие на Майдане большей частью вспоминали события "оранжевой революции" и ругали нынешнюю власть.
— Вот я помню, Ющенко... — начала какая-то женщина.— Геть вашего Ющенко! — резко перебил ее мужчина средних лет.
Пришел на Майдан и бывший министр культуры Игорь Лиховой — он скромно стоял в стороне, и его почти никто не узнавал. Вскоре начался митинг, на котором выступили организаторы акции.
— Вся Украина смотрит сегодня на то, как ведет себя Киев, не разочаровались ли мы. Нет, мы разочаровались в нашей власти, но мы хотим дать президенту последний шанс и потребовать отмены конституционной реформы. Пусть вся власть будет в его руках, и он сделает Украину нормальной страной,— говорил Игорь Мазур.
— Когда два года назад сюда вышла молодежь, ее нельзя было остановить. Так и нас сейчас не остановить,— нервно говорил Александр Шиманский.
После этого колонна митингующих, скандируя "Ющенко! Ющенко!", направилась на Банковую улицу в надежде на то, что к ним выйдет президент. Однако возле секретариата президента митингующих ждал кордон милиции. Это возмутило участников акции. "Ганьба!", "Ющенко, ты нас предал!", "Иуда!" — кричала толпа.
Передав представителю секретариата резолюцию митинга на Майдане, в которой предлагалось отменить конституционную реформу и ввести прямое президентское правление, митингующие вернулись на Майдан, где уже собралось около 3 тыс. человек, и вскоре митинг продолжился. В толпе в это время начали появляться члены "Нашей Украины": Роман Безсмертный, Вячеслав Кириленко, Юрий Ехануров, Юрий Павленко и другие.
— Где президент? Почему он не пришел? — спрашивали у пришедших на Майдан членов НУ. Те пытались уйти от этого вопроса и начинали говорить об "объединении 'оранжевых'" и "идеалах Майдана". К Юрию Еханурову тем временем выстроилась длинная очередь людей — каждый просил его решить свой личный вопрос: помочь в трудоустройстве или наказать чиновника, требующего взятку. Господин Ехануров послушно обещал во всем разобраться.
Вчера исполнилось два года со дня начала «оранжевой революции». Бывшие «полевые командиры Майдана» Тарас Стецькив (в центре) и Юрий Луценко ФОТО КОНСТАНТИНА ИЛЬЯНКА (справа), а также «диджей Майдана» Николай Томенко вспоминали былое в одном из киевских кафе.
Фото: КОНСТАНТИНА ИЛЬЯНКА, Коммерсантъ
Единственным из членов НУ, кто решился подняться на импровизированную сцену, оказался Петр Порошенко. Впрочем, сделал он это явно зря: господина Порошенко встретили свистом и криками "Ганьба!".
— Нас здесь много, и мы помним о тех событиях,— выступал Петр Порошенко.— Предатель! Ты отдал власть Януковичу! — кричали в ответ.
Господин Порошенко очень быстро завершил свою речь и попытался выйти из плотного кольца людей. Однако ему прямо в лицо кричали: "Предатель!" Петр Порошенко натянуто улыбался.
После этого к микрофону начали подходить рядовые участники революции. Поздним вечером присутствующие спели гимн и начали расходиться.
— Власти все, бля, про...бали, но мы им новый Майдан устроим — мало не покажется,— сказал корреспонденту Ъ какой-то молодой человек с оранжевой повязкой на рукаве и направился в сторону метро.
"Майдан" с перцем
Уже побывавшие днем на майдане Незалежности "полевые командиры" — Юрий Луценко, Тарас Стецькив, Николай Томенко и Владимир Филенко — собрались в кафе "Кофиум" на углу Костельной и Михайловской улиц. "Я смотрю, ваша антикризисная власть пришла со своей выпивкой,— смеялся господин Томенко над главой МВД, который прибыл на встречу с подарочной бутылкой перцовой водки 'Майдан',— ну что ж, наливайте!" По рассказам самих командиров, именно в "Кофиуме" во время событий двухгодичной давности они собирались, чтобы "отдохнуть и выпить чарочку после работы на сцене".
— Кстати, здесь же родилась и большая народная неправда,— вспоминал Тарас Стецькив в перерыве между стопкой "Майдана" и глотком холодного пива.— Помните, когда Мороз и Ющенко долго не могли встретиться, мы тут посоветовались и со сцены всем сказали, что все обо всем уже договорились!
— Но намек! Вы помните, какой намек был? — сдерживая смех, под общий хохот спросил господин Луценко.— Во всем был намек — мол, идем на Банковую! И пошли!
О политике практически не говорили. И когда опоздавший Николай Катеринчук выразил свое недовольство заявлением премьера о том, что "Майдан всех объединил", Николай Томенко сообщил, что "по регламенту запрещены слова 'партия', 'фракция' и 'политика'".
В целом атмосфера за столом была радушной и немного ностальгической. "Для меня символом революции стала кафешка на Майдане, на двери которой висела надпись 'Уважаемые товарищи революционеры, закрывайте, пожалуйста, двери'",— вспоминал Юрий Луценко. Самым спокойным и даже грустным казался Владимир Филенко. Он редко присоединялся к общему смеху и чаще остальных повторял, что для него это были самые романтические дни в жизни.
— Мы готовили это полтора года, но главным все равно оказался народ. Рассчитывали тысяч на триста, мечтали о пятистах тысячах, а 27 ноября на майданах было уже около полутора миллионов! И при всем этом самое используемое слово на Майдане было "извините" — никаких драк и пьянок...
Первый тост — "за Майдан и за нас" — произнес Юрий Луценко. Второй — "за романтику" — предложил Владимир Филенко. Уже после первого часа беседы политики все чаще и чаще рассказывали друг другу анекдоты, не на революционную тематику. Заметно повеселела компания с прибытием Давида Жвании.
— Ой, я сейчас такое вспомнил! — еле сдерживая смех, начал Юрий Луценко.— Это, значит, спим мы в вагончике у Безсмертного, и заходит Давид. Ему звонят из Грузии, и он что-то там говорит на грузинском: "аха-ла-мах-ала, сука, бла-бла-бла, пеша хода, аха-ла-мах-ала", и снова какой-то мат, "бла-бла-бла" и снова "пеша хода"... Мы спрашиваем — Давид, а что это ты говорил? Меня, говорит Жвания, в Грузии спрашивают: ви власт брать будэте? Я им отвечаю — да! Они спрашивают: слюшай, а когда? Я им отвечаю — сейчас, но мирно! Они, естественно, возмущаются, мол, ми уже самолет вислали с ребятами, а вы мирно! И тут Жвания им объясняет: понимаете, говорит, власть-то они брать будут, но у них традиция такая — "пеша хода" называется, что это, фиг его знает, но это мирно!
Из "Кофиума" в Мариинский дворец, куда были приглашены все "полевые командиры", поехал только Юрий Луценко. В шутку Николай Томенко предлагал пойти на прием к президенту всем вместе и, как только в зале появится Виктор Янукович, демонстративно встать и уйти. Впрочем, и глава МВД на встречу с главой государства не очень спешил, признавшись корреспонденту Ъ, что компания соратников по Майдану ему "однозначно приятнее". Единственным, кто проигнорировал встречу "полевых командиров", оказался комендант Майдана Роман Безсмертный. Его ждали до последнего момента, но, когда часы на Майдане пробили ровно шесть, кто-то из участников встречи грустно отметил: "Ясно, Роман у президента, теперь его Майдан там... А жаль".
"Сегодня туда ходить нет смысла"
Тем временем в Мариинском дворце начинался торжественный президентский прием в честь второй годовщины революции. Одним из первых пришел председатель Верховной рады Александр Мороз.
— Вы сегодня были на Майдане? — спросили его журналисты.— Сегодня? — удивился он.— А зачем? Сегодня туда ходить нет смысла. Атмосферы нет, да и люди разочаровались.
Господин Мороз не стал уточнять, что именно стало причиной разочарования украинцев. И вообще, спикер отвечал на вопросы неохотно. Настроение других гостей было намного лучше. Политики делились с журналистами приятными воспоминаниями о том, как хорошо им было на Майдане в ноябре 2004 года. А за 15 минут до начала торжества в зале появился пресс-секретарь премьер-министра Денис Иванеско.
— Премьер придет? — тотчас спросили у него.— А вы как думаете, зачем я сюда пришел? — ответил вопросом на вопрос господин Иванеско.
— Так придет или нет?— Ну вы же видите, пресс-секретарь пришел, протокольная служба пришла, значит... — неопределенно покачал он головой.
Впрочем, господин Янукович во дворце так и не появился. Как стало известно Ъ, на самом деле участие в президентском приеме в графике премьера и не было запланировано.
Не появились в Мариинском дворце и многие другие приглашенные, в том числе Петр Порошенко. Из ближайших соратников Юлии Тимошенко не пришел вообще никто: журналисты заметили единственного депутата от БЮТ — Владимира Яворивского, в 2004 году входившего во фракцию "Наша Украина". В глаза бросалось то, что гости, будто сговорившись, избегали оранжевых деталей в одежде. Лишь певица и народный депутат Руслана Лыжичко пришла в оранжевом свитере, а президент Виктор Ющенко — в оранжевом галстуке.
Среди гостей было очень много зарубежных дипломатов. Казалось даже, что прием организован в первую очередь для них, а не для участников "оранжевой революции". Президент, выступая с приветственным словом, обращался в первую очередь к дипкорпусу, а его речь переводчик дублировал по-английски. "Я очень благодарен международному сообществу за поддержку выбранного нами курса... Главным нашим достижением стала свобода нации и свобода слова",— сказал Виктор Ющенко, а затем предложил всем пройти в Розовый зал, чтобы выпить шампанского "за будущее украинского народа и за плодотворное сотрудничество между нашими странами".
Гости двинулись ко входу в соседний зал, но в этот момент оттуда послышался звон разбивающегося хрусталя. По залу распространился запах шампанского. "На счастье",— сказал кто-то из гостей. "Да пусть бьют, Тарасюк (Игорь Тарасюк, глава Госуправделами президента.—Ъ) платит за все",— ответил другой. Господин Тарасюк, стоявший возле двери, улыбнулся, а журналистов попросили покинуть помещение.
Праздновать годовщину "оранжевой революции" остались лишь четыре приглашенных представителя СМИ — журналист "Пятого канала" Святослав Цеголко, продюсер "Закрытой зоны" Владимир Арьев, бывший пресс-секретарь Виктора Ющенко Ирина Геращенко и Денис Иванеско. Господина Иванеско, работавшего выпускающим редактором новостей на "Первом Национальном", в 2004 году сотрудники телеканала обвиняли в цензуре.