фестиваль искусство
В Ницце проходит 8-й Фестиваль российского искусства. На нем можно увидеть хорошие спектакли из России, которые ни разу не были показаны даже в Москве. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Фестиваль российского искусства в Ницце отличается остроумными постерами. На плакатах нарисован огромный гамбургер, в котором между булками зажата не котлета, а толстый слой поблескивающей черной икры. Что касается культуры, то иностранных потребителей — а зрители Лазурного берега уже достаточно искушены, потому что фестиваль проводится в восьмой раз — потчуют попеременно хлебом и икрой. Причем в России и во Франции представления о том, где хлеб, а где икра, разные.
Взять, к примеру, современный танец. Челябинский коллектив Ольги Поны в России, где modern dance, несмотря на все усилия его пропагандистов, остается маргинальным жанром, выглядит почти черной икрой — награждается "Золотой маской" и приглашается на фестивали как одно из витринных достижений. Во Франции же, где современный танец едва ли не популярнее драматического театра, хореографическая лексика спектаклей госпожи Поны "Ожидание" и "Немного ностальгии" воспринималась вполне будничным угощением. Иная история с постановкой Ирины Керученко "Фантомные боли", осуществленной ею со студентами Школы-студии МХТ. История про несчастную женщину, потерявшую мужа и ребенка и в безумии отдающуюся любому мужчине, который назовется именем мужа, поставлена в традициях "театра социальной правды" конца 80-х годов, а следовательно, изысканным блюдом никак признана быть не может. Но для французов (тем более не парижских, а лазурнобережных) сам антураж русского быта с оклеенными газетами стенами, водкой, пустыми бутылками и матерщиной показался если и не вкуснятиной, то, во всяком случае, эмоциональной встряской.
Не перевелись, впрочем, у нашего театра продукты, относительно легко переносящие фестивальную конвертацию. Скажем, обращение к фольклорным мотивам часто обеспечивает требуемую устойчивость потребительских качеств. Хакасский национальный театр кукол "Сказка" показал в Ницце спектакль "Алтын Аях", основанный на национальной легенде о сотворении мира. Под руководством Евгения Ибрагимова абаканский театр стал одним из самых славных кукольных брэндов страны, неоднократно получал премии. Но вот "Алтын Аях" в Москву ни разу не привозили: то ли эксперты "Золотой маски" проглядели, то ли еще почему.
Хакасы, если верить легенде, считали, что в начале всего были две утки, которые потом поссорились, и одна улетела в небо, а другая спустилась в нижний мир. Режиссер не боится простоты приема: птиц изображают человеческие ладони, а весь спектакль разыгрывается в напоминающей вертеп ширме-юрте. Куклы в спектакле маленькие, но очень выразительные. В "Алтын Аяхе" Евгения Ибрагимова они превращаются в людей, и наоборот. Вот появляются первые мужчина и женщина — большая простыня натягивается сначала на один камень-голову, потом на второй, ладони кукловодов взлетают, как "ресницы",— значит, человек открыл глаза и увидел мир. А вот эти же Адам и Ева уже сошлись в ритуальном танце на авансцене, странные и смешные, похожие на каких-то мифологических животных. Кукольному мужчине предстоит покинуть женщину и убить на поединке змея — но лишь затем, чтобы потом вернуться к ней, уже родившей ему ребенка, и поселиться в маленьком домике.
Часть истории рассказывается в картинках, чьей-то рукой рисуемых на освещенном экране — и они тут же напоминают о наскальных рисунках, которыми знаменита Хакасия. А само сказочное действо вызывается шаманом, танцующим под звуки национальных музыкальных инструментов. Однако этнография не определяет фантазию Евгения Ибрагимова, она дает лишь толчок для нее. Видимые зрителю, "дополнительные", ноги шамана отделяются от невидимых, отчего у зрителя возникает ощущение, что камлающий маг зависает в прыжке прямо в воздухе. А недобрые духи подземного мира вырываются наружу большими злыми масками, узкоглазыми страшными лицами, словно проросшими из глубин земли и похожими на немытые корнеплоды. И в этот момент спектакля господина Ибрагимова про самое-самое начало человечества вдруг вспоминаешь о его, человечества, сегодняшних потаенных страхах.