гастроли театр
На сцене Малого театра в рамках Фестиваля театров стран Европы выступил один из самых знаменитых немецких театров: гамбургский театр "Талия" показал современную версию классического романа Теодора Фонтане "Эффи Брист". Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Мероприятие с номенклатурно-невнятным названием "Фестиваль театров стран Европы" приурочен к отмеченному в конце лета 250-летию императорских театров в России. Судя по всему, дело поставлено на широкую государственную ногу. Причем только на российскую: судя по отсутствию логотипа Гете-института на программке, немецкие бюджеты, как это обычно бывает с гастролями серьезных, дорогих театров из Германии, в проекте не задействованы. Значит, все оплачено нами. Тем страннее, что Малый театр, судя по всему, совсем не заинтересован в продаже билетов: рекламы гастролей практически нет. Зрителей на первом гамбургском спектакле едва-едва хватило на партер и амфитеатр, причем в основном это были старушки-халявщицы, которым обычно все равно, на каком спектакле скоротать вечерок, да граждане Германии.
Между тем спектакль театра "Талия" можно и нужно было бы показывать обычным московским зрителям, в том числе и постоянным посетителям Малого театра. Это не лучшее, что может предложить современная немецкая сцена. По правде говоря, "Эффи Брист" — просто средний немецкий спектакль. Но зато очень качественный. Поставленный молодым режиссером Иориндой Дрезе, он весьма и весьма типичен для сегодняшней манеры ставить тяжеловесную классику в сугубо минималистском духе, безжалостно отсекая от литературного материала лишнее и не боясь проецировать старую историю на психологию современных людей. Одна из вершин этого стиля — "Эмилия Галотти" Михаэля Тальхаймера, показанная в Москве в прошлом году. Любопытно, что спектакль господина Тальхаймера был поставлен в берлинском Немецком театре, который, как и гамбургская "Талия", принадлежит к числу оплотов сценической традиции. Видимо, такие спектакли, жестко и строго обращающиеся с классикой, особенно выигрышно смотрятся на академических подмостках.
Написанный в конце позапрошлого века роман Теодора Фонтане "Эффи Брист" у нас, кажется, известен больше по фильму Райнера Вернера Фасcбиндера с Ханной Шигулой в заглавной роли, чем по первоисточнику. Режиссер, которого так волновало положение женщины в обществе, конечно, не мог пройти мимо старой истории про Эффи Брист — немецкую Анну Каренину и немецкую Эмму Бовари. Провинциальная девушка, Эффи в семнадцать лет против своей воли выходит замуж за мелкого дворянина, который старше ее больше чем на двадцать лет и когда-то сватался к ее матери. Она рожает мужу дочь, но никаких чувств к нему, скучному карьеристу, как несложно догадаться, не испытывает. Зато старинный приятель мужа, майор Крамп, инвалид с раздробленной рукой, бывший ловелас и бывший вояка, вызывает ее интерес. С ним у Эффи завязывается нечто вроде романа, который, к облегчению женщины, заканчивается, когда мужа переводят в Берлин.
Много лет спустя муж Эффи в ее отсутствие случайно обнаруживает в секретере жены связку конвертов — переписку с Крампом. Вроде бы дело прошлое, но оскорбленный супруг не может выдержать бесчестия, он вызывает бывшего приятеля на дуэль, убивает его, а опозоренную Эффи изгоняет из дома, а значит, и из приличного общества. Казалось бы, сто с лишним лет, прошедшие после написания романа, сняли основные конфликты этой истории. Однако Иоринда Дрезе позволила себе вообразить историю Эффи Брист происходящей в более близких сегодняшнему зрителю обстоятельствах.
Прошли те времена, когда женское имя режиссера гарантировало в немецком спектакле некий феминистский уклон. Постановка "Талии" лишена внятного сочувствия к судьбе женщины-жертвы, которую используют мужчины (этот мотив был очевиден у "феминиста" Фассбиндера), равно как и однозначного осуждения бездушного Геерта фон Инштеттена. Спектакль Иоринды Дрезе, в котором главные роли сдержанно, но очень точно сыграли Паула Домбровски и Норманн Хакер, намеренно суховат, а местами так просто насмешлив и саркастичен, иногда доходя просто до пародии. Инсценировку играют на фоне функциональных белых стен (сценография Юлии Шольц), буквально запирающих актеров на авансцене, в несложных фронтальных мизансценах. В работе гамбургского театра нет никакого лишнего театрального "мяса", никаких длиннот и психологических излишеств.
Конспективность становится главным качеством действия во втором акте, именно поэтому он кажется более удачным, чем первый. Актеры буквально "докладывают" роли залу, логически подводя спектакль к последней сцене, где герои просто выстраиваются вдоль рампы и задают простые вопросы, на которые нет ответов: о цене так называемой морали, так называемой чести и так называемых норм. Адресуют их герои вроде бы друг другу, но на самом деле, конечно же, обществу. То есть делают то, что немецкий театр не только любит, но и, в отличие от русского, умеет делать — пристально, критически, очень ответственно, с хорошим художественным вкусом и очень требовательно. Словом, так, что от неприятных размышлений не отвертеться.