Дружба домами
За последний год в Европе появилась новая плеяда лидеров. Сменились руководители Германии, Италии и Польши, в ближайшее время новые люди возглавят Великобританию и Францию. Многие представители "старого поколения" лидеров считались личными друзьями Владимира Путина, поэтому с их уходом отношения между Россией и Европой могут измениться. Тем более, что в последнее время личностный фактор в отношениях РФ и ЕС отходит на второй план: ЕС предпочитает разговаривать с Россией с консолидированных позиций.
Друзья из Германии
В силу давних личных связей Владимира Путина с Германией Берлин давно считается в Москве самой близкой европейской столицей. А самым близким другом российского президента долгое время был канцлер ФРГ Герхард Шредер. Они встречались не только за столом переговоров, но и в пивной, в сауне. Пик дружбы двух лидеров пришелся на сентябрь 2005 года. Тогда, буквально за пару недель до федеральных выборов в Германии, в родном городе канцлера Шредера состоялось подписание контракта века. Российский "Газпром" договорился с немецкими BASF и E.ON о строительстве газопровода по дну Балтийского моря, который соединит Россию с Германией и надежно обеспечит энергией Западную Европу. Уникальное детище Владимира Путина и Герхарда Шредера было названо Северо-Европейским газопроводом (уже в нынешнем году его переименовали в Nord Stream).
Немецкая пресса в один голос заявила, что, поспешив с подписанием соглашения о строительстве СЕГа, Владимир Путин пытался помочь своему другу сохранить пост. Однако газовый пиар не помог — СДПГ канцлера проиграла выборы, новым канцлером стала Ангела Меркель. Вскоре Герхард Шредер был назначен главой совета акционеров компании--оператора СЕГа, что окончательно убедило европейские СМИ в его близости к Владимиру Путину.
В первые месяцы работы Ангелы Меркель на посту канцлера аналитики расходились во мнениях относительно того, как будут складываться ее отношения с Владимиром Путиным. Одни говорили, что новая хозяйка правительства ФРГ не рискнет последовать примеру своего предшественника, чтобы не навлечь на себя гнев избирателей. Другие уверяли, что газ решит все проблемы: ради выгод энергетического сотрудничества Ангела Меркель сможет полюбить Владимира Путина не меньше, чем это делал ее предшественник.
Первое время казалось, что правы и те и другие.
Ангела Меркель с самого начала старалась подчеркнуть собственную строгость. В одном из первых своих интервью в должности канцлера на вопрос журналистов, можно ли назвать отношения между Россией и Германией "дружбой", Ангела Меркель ответила: "Я думаю, понятие 'стратегическое партнерство' является более подходящим... Думаю, с Россией нас пока объединяет не так много общих ценностей, как с Америкой".
В ходе своего первого же визита в Москву она заговорила о том, что "в России происходят события, которые я рассматриваю как повод для беспокойства, например новый закон о неправительственных организациях". Владимир Путин был явно недоволен ее словами, но предпочел отшутиться, сказав, что польщен тем, какое внимание уделяют европейские партнеры России внутрироссийским делам.
Но, с другой стороны, как только дело доходило до энергетики, риторика менялась. Ангела Меркель начинала нахваливать российско-германское партнерство, а детище своего предшественника — СЕГ — называла "стратегическим проектом".
Отношения Владимира Путина и Ангелы Меркель долгое время казались весьма неопределенными. Они встретились в январе текущего года в Москве. Затем в апреле весьма плодотворные консультации были проведены в Томске. В следующий раз президент и канцлер встретились в июле в Санкт-Петербурге, на саммите G8. Затем наступили, пожалуй, самые важные встречи.
Во французском Компьене на трехсторонней встрече с Ангелой Меркель и Жаком Шираком Владимир Путин впервые намекнул на то, что "Газпром" может перенаправить газ, который должен добываться на Штокмановском месторождении, с Северной Америки в Европу. Более того, в своем традиционном стиле российский президент отметил, что причиной такого решения могут стать именно небывало прекрасные отношения между Россией и Европой, более того — между ним и Ангелой Меркель лично. В своем выступлении Владимир Путин подчеркнул, что канцлер ФРГ сама просила его переориентировать ресурсы Штокмана в Европу.
Впрочем, реальных доказательств безоблачности отношений между Москвой и Берлином к тому моменту уже было немного. К примеру, один из двух немецких партнеров "Газпрома" по СЕГу — Е.ON — отказался пускать его к своим газораспределительным сетям в Германии. Таким образом, выполнение всех условий, согласованных еще при Герхарде Шредере, оказалось под угрозой.
Пожалуй, окончательная ясность наступила в октябре. Сначала, накануне визита в свой любимый немецкий город Дрезден, Владимир Путин сделал Ангеле Меркель уникальное предложение — сделать Германию крупнейшим распределителем газа в Европе и эксклюзивным партнером России. Канцлер ФРГ фактически проигнорировала это предложение. На следующий день она подписала с президентом Франции Жаком Шираком меморандум о создании энергоальянса внутри Европейского союза без участия третьих стран.
Фактически Ангела Меркель опровергла предположения специалистов, считавших, что российский газ заставит ее дружить с Владимиром Путиным не меньше, чем Герхард Шредер. Однако подобный союз с Владимиром Путиным наверняка вызвал бы резкое неприятие остальных друзей канцлера Германии по ЕС и, возможно, подозрения и критику журналистов и избирателей.
На сегодняшний день Германия остается для России одним из немногих партнеров, отношения с которым еще не испорчены. Правда, безоблачность дружбы Владимира Путина с Ангелой Меркель отныне под вопросом. И вовсе не из-за личных пристрастий канцлера.
Друзья из Италии
Еще одним надежным другом Владимира Путина традиционно считался итальянский премьер Сильвио Берлускони. Российский лидер вместе с семьей отдыхал на вилле своего итальянского коллеги на Сардинии. Кроме того, Владимира Путина с Сильвио Берлускони связывали и совместные энергетические проекты. Итальянский лидер проявлял большой интерес к строительству газопровода "Голубой поток" из России в Турцию по дну Черного моря. Глава "Газпрома" Алексей Миллер признавался, что "Голубой поток" планируется через Грецию протянуть до юга Италии.
Уход Сильвио Берлускони из итальянской власти стал, вероятно, неприятной новостью для питавшего к нему теплые чувства Владимира Путина. Тем более, потому что Романо Проди в свою бытность главой Европейской Комиссии нередко критиковал Россию за нарушения в области прав человека. Однако российский лидер сразу попытался найти подходы к новому главе итальянского правительства. Президент РФ позвонил Романо Проди, чтобы поздравить его с избранием еще до того, как Сильвио Берлускони признал собственное поражение.
Более того, во время первой же их встречи в Кремле Владимир Путин, по свидетельству журналистов вел себя точно также, как раньше с Сильвио Берлускони — и Романо Проди пытался не отставать. Лидеры дружески обнимались, шутили и смеялись. В свою бытность Председателем Европейской Комиссии, итальянский премьер говорил, что Россия и ЕС дополняют друг друга так же, как водка и икра. Кроме того, стараясь задружиться, Владимир Путин вновь пускал в ход энергетические рычаги. В ходе июньского визита Романо Проди Россия и Италия договорились о допуске российских компаний на энергетический рынок Италии в обмен на допуск итальянских компаний к добыче нефти и газа в России. "По сути это имплементация договоренностей Энергетической хартии без формальной юридической ратификации",— заявил президент Путин, отметив, что Россия "готова это делать, но не для всех и каждого, а для тех, кто идет нам навстречу и готов к равноправному сотрудничеству".
Другие товарищи
Тони Блэр был одним из первых лидеров, с которым у Владимира Путина сложились доверительные отношения. В первые годы своего правления российский лидер чаще всего встречался в неформальной обстановке именно с премьером Великобритании. Однако затем отношения между Москвой и Лондоном заметно ухудшились — как предполагали российские эксперты, причиной тому могло стать решение британского суда не выдавать России Ахмеда Закаева и Бориса Березовского. Инцидент с невыдачей политэмигрантов не раз становился предметом разговора между двумя лидерами: Владимир Путин просил Тони Блэра посодействовать в этом щекотливом вопросе, а тот отвечал, что это не в его власти. В итоге дружба начала угасать, а одновременно российские правоохранительные структуры заинтересовались деятельностью Британского совета, а затем ФСБ разоблачила британских дипломатов, установивших в Москве камень-шпион.
С вероятным преемником Тони Блэра министром финансов Гордоном Брауном Владимир Путин уже встречался. В феврале 2006 года господин Браун участвовал во встрече министров финансов G8 и удостоился персональной встречи с Владимиром Путиным. Впрочем, строгий и чопорный британский министр старался разговаривать с российским президентом исключительно о делах. Он похвалил экономические показатели: "Рост 6% — это должно быть стимулом для всех нас". "Нет, 6,4%",— поправил его Владимир Путин.
Можно предположить, что, став премьером, Гордон Браун продолжит ту же линию в отношениях с Россией, которую взял Тони Блэр. Впрочем, не столь харизматичный министр финансов вряд ли будет стараться стать Владимиру Путину близким другом. Кроме того, в принципиальной для Москвы теме выдачи эмигрантов сдвигов не будет, а значит, прохлада между Москвой и Лондоном сохранится.
Наконец, в приближающемся году уходит со своего поста еще один тяжеловес европейской политики — Жак Ширак. Его трудно назвать близким другом Владимира Путина — уже хотя бы в силу разницы в возрасте. К тому же французский президент всегда старался общаться с российским коллегой не тет-а-тет, а в компании — сначала с Герхардом Шредером, а потом с Ангелой Меркель.
Франция всегда жестче других европейских партнеров России критиковала Москву за ситуацию в Чечне, отмечала проблемы со свободой слова и правами человека. Французские СМИ были и вовсе беспощадны к Кремлю. Заявления официального Парижа звучали умеренно, однако этот фон явно мешал личным отношениям лидеров.
Насколько дружески относятся друг к другу Жак Ширак и Владимир Путин, окончательно стало ясно после того, как Францией и Германией был подписан меморандум о создании энергоальянса. Два основных партнера России решили дружить вдвоем, не привлекая Владимира Путина.
На сегодняшний день сказать точно, кто займет место Жака Ширака, непросто. В любом случае, как единодушно полагают французские эксперты, будущий глава государства не станет близок к Владимиру Путину. Если новым президентом станет Никола Саркози, Париж развернется лицом к Вашингтону: нынешний глава МВД известен своими проамериканскими взглядами. А фаворит социалистов Сеголен Руаяль, очевидно, оттолкнет Москву чрезмерным вниманием к проблемам прав человека и свободе слова.
Таким образом, в российской внешней политике наступает перелом. Некоторые прежние друзья Владимира Путина покидают посты, с другими просто портятся отношения. Эпоха персональной дипломатии и близкой дружбы на высшем уровне постепенно уходи в прошлое. Очевидно, скоро российским властям придется учиться выстраивать отношения с народами, а не с их лидерами.
Прямая речь
Кто теперь наш лучший друг?
Вячеслав Никонов, президент фонда "Политика":
— У России было, есть и будет много друзей. В мире к нам относятся хорошо и явно лучше, чем к Америке. Огромное число симпатизирующих в Азии, Африке и Европе, даже в Америке, правда, не обязательно в Северной. Уходят одни — их места займут другие. По этому поводу я бы точно переживать не стал.
Константин Косачев, председатель комитета Госдумы по международным делам ("Единая Россия"):
— Несмотря на то, что европейские лидеры меняются, Россия становится все более привлекательной в партнерстве. И факт личных отношений играет все меньшую роль. Пример Германии и Италии, когда после ухода Шредера и Берлускони отношение к России не изменилось, примечателен. Теперь бизнес-отношения становятся основой в отношениях между странами. А крупный российский и европейский бизнес не позволит политическим лидерам шарахаться из стороны в сторону.
Глеб Павловский, президент Фонда эффективной политики:
— Варианты всегда найдутся. Но дружба в международном понимании — это когда ты сам решаешь, с кем, образно говоря, ложиться в постель, а с кем нет. Если республиканцы проиграют выборы, то Россия будет очень нежно дружить с Бушем, так как во внутренней политике он будет весьма хром.
Владимир Рыжков, независимый депутат Госдумы, сопредседатель Республиканской партии:
— Внешняя политика формируется периодами. Те политики, которые пришли вместе с Путиным, так сказать "заложились" на дружбу с Россией, веря в демократическое развитие страны. Но Россия стала превращаться в авторитарное нефтяное государство с большими имперскими обычаями. Поэтому уже следующее поколение политических лидеров будет выстраивать свои отношения с Россией по-другому. Мы же ясно дали понять, кого в будущем будем считать своими друзьями. Сейчас принимаем у себя Хосни Мубарака, не так давно в России с визитом побывал Уго Чавес, навещали мы и больного Фиделя. Так что круг друзей уже очерчен.
Олег Куликов, депутат Госдумы, член президиума ЦК КПРФ:
— С новыми руководителями Италии, Франции и Германии. Эти европейские страны, несмотря на активное общение на международном уровне, руководствуются своими интересами, чего не скажешь об Англии. Можно дружить с Блэром, но он всегда будет проводить политику поддержки США. Еще конструктивные отношения надо строить с ближайшими соседями — Финляндией, Белоруссией и Казахстаном. Кроме того, нам близки многие латино-американские страны, которые страдают от своего ближайшего соседа. А поведение лидеров этих стран может служить хорошим примером для старушки Европы — как надо отстаивать свои интересы.
Борис Немцов, член политсовета СПС:
— У нас теперь нет друзей. Наш президент умудрился испортить отношения со всеми лидерами европейских стран. Даже Германия после истории с газом от нас отвернулась. И я не стал бы говорить, что это связано со сменой лидеров в европейских странах. Можно не найти взаимоотношений с одним-двумя лидерами, но когда со всеми...
Юлий Воронцов, президент Российско-американского совета делового сотрудничества:
— Все те же — Германия и Франция. Отношения между нашими странами не зависят от личности президентов. Этим странам нравятся наш газ и нефть, поэтому и мы им будем нравиться независимо ни от чего. Конечно, лидеры европейских стран с нами осторожничают, но тем не менее им всем хочется иметь наш газ, поэтому ссориться с нами они никогда не будут.
Владимир Кругляк, член совета директоров холдинга РЕСО:
— Друзей за рубежом у нас нет. Все смотрят на нас если не с опаской, то с недоверием. Отношение у всех к нашей большой и богатой недрами стране потребительское. Будь то Америка или Китай, даже если они обращаются к вам с улыбкой. Я больше всего люблю работать с немцами, хотя их долго приходится раскачивать. И мне нравится, как сейчас строятся наши отношения с Германией, даже несмотря на то что Меркель не так лояльна к России, как Шредер.
Гарри Каспаров, лидер "Объединенного гражданского фронта":
— Выбор у Путина крайне ограничен, так как ему не удалось представить энергетическую империю в желаемом виде. Сейчас уходит старая гвардия, которая, как и наш президент, ориентирована на бизнес-интересы, да и Буш доживает последние полтора года и его влияние на внешнюю политику будет уже иным. На Западе начинают понимать суть путинского режима, поэтому Хиллари Клинтон говорит о России уже не как о партнере, а как минимум о потенциальной проблеме. России в выстраивании отношений с другими странами надо исходить из уровней опасности, которая может быть причинена, а не из понятий "друг" или "партнер". Для нас может быть опасен Китай, претендующий на наши территории, и Иран.