премьера кино
Социально-философская комедия "Здесь курят" (Thank You For Smoking) снята по бестселлеру англичанина Кристофера Бакли, избравшего курение в качестве одного из пороков, в отношении к которому проявляется система двойных стандартов, цементирующая любой общественный строй. Умению главного героя отмывать черного кобеля добела позавидовала ЛИДИЯ Ъ-МАСЛОВА.
Адаптируя книгу Бакли для киноэкрана, молодой, но уже некурящий режиссер Джейсон Рейтман придал самоироничной исповеди пиарщика американской табачной корпорации большее воспитательное значение и заострил вопрос, которым герой книги задается не так напряженно, как сыгранный Аароном Экхартом "яппи-Мефистофель". Вопрос этот актуален для каждого человека, чья профессия по тем или иным причинам, в тех или иных проявлениях вызывает антипатию окружающих: зачем я этим занимаюсь? В фильме предлагаются три варианта ответа, и из них каждый, кто способен идентифицироваться с героем, может подчеркнуть нужное. Однако наиболее полная, психологически верная картина вырисовывается из сочетания трех аргументов: один — циничный, другой — как бы искренний, а третий — как бы шуточный.
Во-первых, герою, как и большинству его соотечественников, нужно выплачивать кредит за дом, в котором живет его жена с сыном и новым мужем, во-вторых, пудрить потребителям мозги и интерпретировать любые факты в свою пользу он умеет лучше, чем что-либо другое, а в-третьих, знание человеческой природы, падкой на все аморальное и запретное, позволяет ему бравировать своим мефистофельским имиджем, имеющим несомненную сексуальную привлекательность. Играя на обаянии зла и красоте порока, герой интимным шепотом признается интервьюирующей его журналистке (Кэти Холмс), выведывающей, какова его мотивация: "Снижение рождаемости", после чего та выражает недвусмысленное желание отправиться к нему в гости, чтобы посмотреть, "где спит дьявол".
Впрочем, авторы картины демонизацией своего героя занимаются исключительно в порядке юмора и ограничивают контингент баб, заскакивающих к нему в постель, как правило, не по зову сердца, а из стратегических соображений. В фильм, который берет не столько подробностью и густотой фактуры, сколько наглядностью образов, вошли не все описанные в толстеньком томике Бакли хитросплетения внутрикорпоративных интриг и перипетии борьбы табачников с ополчившейся на них человеколюбивой общественностью. Но зато по сравнению с романом увеличено количество времени, которое "торговец смертью" проводит с сыном, объясняя ему суть своей профессии, формулируя нравственные принципы, таящиеся под его непобедимым цинизмом, а также обучая ребенка механизмам, позволяющим обезоружить оппонента в любой дискуссии. Схватывающий все на лету мальчик проявляет себя как потомственный демагог и в два счета разводит не только маму, противящуюся его частым свиданиям с отцом, но и школьных учителей, делая ослепительный в своем лицемерии доклад на тему "Почему американское правительство самое лучшее".
Выступление сына смонтировано параллельно с остросюжетным приключением отца, похищенного неизвестными злоумышленниками, которые обклеивают его никотиновыми пластырями до потери сознания и издевательски подбрасывают на колени к статуе Авраама Линкольна, известного борца за права личности, включая и ее священное право травиться никотином, равно как и употреблять алкоголь и пользоваться огнестрельным оружием. Последние две опции рекламируют лучшие друзья героя, не способные, однако, угнаться за ним в количестве лежащих на их совести загубленных жизней. Но это если верить статистике, которой верить ни в коем случае нельзя, как и любой выпускаемой в оборот общеупотребительной информации, имеющей целью всего лишь манипуляцию общественным мнением.
Лживость пиара известна так же давно и хорошо, как вред курения, однако писатель Бакли и режиссер Рейтман считают бессмысленным заламывать руки по поводу неискоренимых зол, борцы с которыми в лучшем случае дураки, в худшем — мошенники, симулирующие заботу о ближних ради саморекламы. Бодро и весело авторы "Здесь курят" предлагают смотреть в глаза правде, горькой и едкой, как табачный дым, но все же не такой противной, как обсасываемые поборниками нравственности карамельки фальшивого человеколюбия.