"Дублер" (La Doublure, 2006)
Франсуа Пиньон — имя для французов столь же нарицательное, как Шурик — для российских зрителей. Впервые этим именем был наречен человек-катастрофа, неудачник Жака Бреля из комедии Эдуарда Молинаро "Зануда" (1973). Затем его монополизировал сценарист "Зануды" и лучший французский комедиограф Франсис Вебер. Маску чудака Пиньона примеряли в его фильмах Пьер Ришар (дважды), Жак Вийере и Даниэль Отей. Но попытка передать это переходящее знамя идиотизма молодому актерскому поколению в лице Гада Эльмалеха, сыгравшего очередного Пиньона в "Дублере", провалилась. Можно только констатировать с интонацией, приличествующей врачу, сообщающему результаты вскрытия: Вебер впервые в жизни снял патологически несмешное кино. Сценарий вроде бы типично веберовский: история козла отпущения, лузера, оказавшегося на гребне событий. Обреченный на прозябание сторож ресторанного паркинга получает предложение от миллиардера Левассера (Даниэль Отей) несколько недель играть роль бойфренда супермодели Елены, любовницы богача (Алис Тальони). Дело в том, что папарацци сфотографировал парочку на улице: это грозит разорительным для Левассера бракоразводным процессом. Но, на его счастье, в кадр попал и Пиньон. Инсценировка нужна для того, чтобы нанятые женой Левассера частные детективы удостоверили: именно Пиньон ублажает красотку. Завязка как завязка: раньше Вебер выжал бы ее до последней капли. "Дублер" же повергает в недоумение. Ну, хоть бы сел кто-нибудь мимо стула, или штаны бы потерял на светской вечеринке. Все было бы лучше, чем эта тягомотина, которая иногда сбивается на патетические интонации пригородной мелодрамы о нищих, но гордых героях.
"Потерянный город" (The Lost City, 2006)
Режиссерский дебют актера Энди Гарсии свидетельствует только об одном: он — хороший, хотя далеко не первый, ученик режиссеров, с которыми работал. Пляски в гаванском кабаре смонтированы с уличными перестрелками по лекалам "Крестного отца". За сцену штурма дворца диктатора Батисты революционными студентами "пятерку" Гарсии поставил бы гений перестрелок Брайан де Пальма. Можно похвалить Гарсию и за злободневность: история победы кубинской революции на примере одной гаванской семьи куда как актуальна в дни всеобщего гадания о будущем Кубы. Но Гарсие далеко до Оливера Стоуна, попытавшегося честно разобраться в личности Кастро. Проблема у фильма только одна, зато фундаментальная: Гарсии нечего сказать. Да, диктатура Батисты с его пыточными камерами плоха. Но и барбудос Фиделя тоже не нравятся режиссеру. Хотя аргументировано изложить свои претензии к ним он не в состоянии: его пафос вызывает изумленную иронию. Хозяева знойного ночного клуба, где тусуются американские гангстеры и который революционеры национализируют, не те герои, с которыми зритель может идентифицировать себя до такой степени, чтобы проникнуться их страданиями. Почти пародийна скоропостижная смерть прямо на плантации сахарного тростника персонажа, которому племянник, революционер и названный наследник, рубанул правду-матку: дескать, когда унаследую плантацию, отдам ее трудовому народу. Невольно проникаешься симпатией лишь к девушке-аристократке, решительно ринувшейся в революцию и постель товарища Че Гевары. Ей обеспечена, пусть и за кадром, интересная жизнь, в отличие от главного героя, обреченного мыть тарелки во флоридском изгнании.