Вряд ли кого-то должен обманывать характер обсуждения в России будущих президентских выборов в России.
Там, где речь идет о "преемнике" Владимира Путина, которого он должен определить, речь, разумеется, не о преемственности внешней и внутренней политики, речь идет именно об условиях передачи личной власти.
В принципе ничего особенного в том, чтобы определить характер нашего государственного устройства как имеющего черты монархии, нет. Как не говорить о монархии в РФ, если термин "семья президента" в расширительном толковании сложился даже не в 2000 году, а еще при Борисе Ельцине? Да и дискуссии о передаче прав управления монархией тому или иному члену "августейшей фамилии" не редкость. А то, что она формируется не как совокупность родственников монарха, а как совокупность друзей по работе в мэрии Санкт-Петербурга, так для молодых монархий это обычно. Стилистика таких обсуждений мало отличается от дискуссий 1916 года, когда военные проблемы заставили российское общество предполагать будущее отречение Николая II. Кстати, сейчас почти никто не сомневается, что передача регалий власти президентом будет временной — в 2012 году государь вернется.
Владимир Путин неоднократно опровергал эти суждения демонстрацией своего статуса обычного гражданина, демократической процедурой избранного работать президентом. Но из песни слов не выкинешь: исход выборов 2008 года будет определяться успешностью давления "групп влияния" внутри "большой президентской семьи" на Владимира Путина, а не их же давлением на избирателей. И это тоже объяснимо. Во многом Российская Федерация — это отрицание идеи СССР, созданной как отрицание идеи Российской империи. Двойному отрицанию свойственно переходить в утверждение.
И нацболы Эдуарда Лимонова очень в точку орут на своих акциях "Долой самодержавие!", де-факто поддерживая Конституцию (и особое отношение судов к их надругательствам над портретами Путина показывает, насколько в точку).
Ничего хорошего в этом нет. Но что поделать. Проблема сейчас в другом: возврат в 1913 год для РФ означает простой выбор — будет ли наша новая монархия конституционной или все-таки неограниченной?
Этот выбор, который будет делаться всей "президентской семьей", и определит, в какую сторону будет развиваться экономика России в 2008-2012 годах. Разница проста: конституционной монархией определены границы возможного принятия решений монархом. Сейчас "монархическая" идея в российской власти реализуется во внешней политике: так, основной "иррациональной" компонентой конфликтов США и России по ВТО, отношений с Грузией, переговоров с Германией и Францией, обсуждаемой в Кремле, является именно "оскорбление величия" Владимира Путина то Михаилом Саакашвили, то Кондолизой Райс, а то и Джорджем Бушем. Но она уже видна и в ситуации вокруг Штокмановского месторождения (как бы "Газпром" ни объяснял происходящее экономическими соображениями, первична была воля Владимира Путина), и в стиле решения вопросов по рынку труда (большинство решений принимаются от лица "монарха" — "по распоряжению Владимира Путина"), и в десятке других чисто экономических решений.
Если в России в ближайшее время невозможно обходиться без черт монархии в госуправлении, хотелось бы, чтобы это были черты именно конституционной, а не абсолютной монархии. Последняя в современном мире не может иметь экономической основы. И конституционные монархии превращаются в демократии, как правило, бескровно. Абсолютные — увы, революциями.