Выверенно небрежный ландшафт строго охраняемой территории курорта Пирогово, что на берегу реки Клязьмы, украшает объект под названием "Павильон для водочных церемоний". Этот небольшой домик вполне можно использовать в соответствии с предназначением, обозначенным его названием,— принимать там горячительные напитки. Но интересен он из соображений не столько практических, пусть и утешительных, сколько теоретических. Потому что за этой небольшой постройкой архитектора Александра Бродского, безусловно, стоит большая теория. Теория новой роскоши, вернее, нового подхода к роскоши, считает СОФЬЯ ФЕДОСОВА.
Даже если отмахнуться от сравнений с такими основополагающими постройками, как павильон Миса ван дер Роэ на Всемирной выставке в Барселоне, во многом перевернувший представление о том, как вообще должно выглядеть здание, то лишить себя удовольствия сравнить павильон для водочных церемоний Бродского с объектами, возведенными советскими архитекторами на ВДНХ, невозможно. Тем более что так называемый курорт Пирогово и представляет собой что-то вроде выставки достижений современного архитектурного хозяйства.
Так вот, по замыслу своих создателей ВДНХ должна была производить впечатление роскоши, причем не советской, утилитарной, а настоящей, великолепной, ведь советский народ оказался ее достоин: многофигурный фонтан как бы из чистого золота, шпили, завитушки. Поселок Пирогово на Клязьме тоже место роскошное. Только в качестве роскоши он предлагает дома из клееного дерева, павильон для водочных церемоний, сколоченный как будто из выломанных из старых дач форточек, воду и воздух.
Неожиданность здесь в том, что все эти либо само собой разумеющиеся (как воздух и вода), либо по определению нероскошные (как деревянные дома) вещи сразу и безоговорочно воспринимаются как люкс. Возможно, это в каком-то смысле результат многолетней работы дизайнерских и не только журналов, пропагандирующих минимализм: они добились возникновения некоего общественного договора, объявившего лапидарность красотой. Ну и, конечно, нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что большинство из нас редко бывает в расположенных совсем далеко от больших городов уголках нашей родины, где вода и воздух чисты по определению. А элементы присутствующей в Пирогове несомненной роскоши вроде гольфа и дорогих яхт добавляют картине красок. Да, работает и то, и другое, и третье. И именно вместе, потому что это все детали. Детали современной, но при этом вполне реалистически написанной картины под названием "Загородная жизнь, как она должна быть".
В принципе если нужно одним словом обозначить ту новую вводную, которую предлагают в местах типа Пирогова, то это слово — "интеллигентность". Не только потому, что в набор предоставляемых услуг (они же предоставляемые удовольствия) входит наличие на территории произведений современного искусства, но и потому, что интеллигентность предполагает невыпячивание богатства. Конечно, отсутствие денег не предполагается, но что уж вообще невозможно, так это всенародная демонстрация их количества. Вообще, любая демонстрация возможна только в узком кругу тех, кто понимает. Понимает, что этот вот деревянный сруб не недостроенный сарай, а как раз то что надо, причем работы знаменитого мастера. Что использовать в качестве средства передвижения по еще не до конца проложенным дорожкам автомобиль марки "Нива" стильно. Что полиэтиленовая крыша над пляжным кафе не результат самодеятельности гастарбайтеров, а глубоко продуманный жест одного из наших самых знаменитых архитекторов.
Роскошь для тех, кто понимает,— явление не то чтобы новое, но сейчас особо актуальное. В одежду вернулись строгость линий и неяркие цвета, интерьерный мейнстрим сменил холод безоговорочного минимализма и претенциозность гламурной этники на стилистику, не чуждую уюту, пусть сдержанному. Коллекционирование даже в России перестало предполагать непременность музейности экспонатов. Собиратель теперь имеет право на ошибку, неизбежную при приобретении произведений совсем современного искусства — такого, с которым могут легко соотнести себя сам коллекционер и его друзья.
Необходимость быть оцененным окружающими — одно из качеств человеческой природы, которого не лишены даже самые самодостаточные ее представители. Вопрос только, чья эта оценка. Образ жизни, рассчитанный исключительно на своих, не предполагающий никаких усилий для того, чтобы тебя самого, твои мнения, одежду, машину или твой дом оценивали массы неизвестных тебе чужих, и есть экстремальное выражение новой роскоши. Роскоши, требующей не только средств и времени, но и куда более труднодостижимого фактора — наличия этих самых своих не только вообще в природе, но и на отдельно взятой территории. Такие места, как Сен-Поль-де-Ванс в Провансе и Биг-Сур в Калифорнии, когда-то прославились именно потому, что плотность известных всему миру своих — от Жана Ренуара до Генри Миллера — оказалась там исключительно высока по факту. Места типа Наяка на Гудзоне и Пирогова на Клязьме сделали наличие своих (равно как и отсутствие чужих) одним из маркетинговых ходов, выливающихся, как и положено, в коммерческое преимущество.
Кстати, в таких местах желающим отгородиться от мира единомышленникам (не в смысле усиленных мер безопасности — этого сейчас везде хоть отбавляй, а в смысле высокого забора из эстетических и социальных предпочтений) предлагается пройти проверку на вшивость. В американском Наяке это будут непременная многодетность или по крайней мере стремление к ней и увлечение самыми бескомпромиссными вариантами йоги. В российском Пирогове от вас ждут любви к лошадям и гольфу и понимания того, что составленный из оконных рам домик — это красиво. И важно.
