Вчера в Москве прошел пикет, посвященный не очень понятно чему. Из тысячи примерно человек, пришедших на Пушкинскую площадь, половина пришла протестовать против национализма и притеснения грузин. Вторая половина пришла почтить память Анны Политковской. Телевизионные новости представили пикет на Пушкинской так, будто он посвящался исключительно памяти убитой журналистки.
— Мы не позволим перлюстрировать плакаты,— говорил милиционеру организатор пикета правозащитник Лев Пономарев.— Вот развернем, тогда увидите.
Милиционер, кажется, не совсем понимал значение слова "перлюстрировать" и отвечал, что перлюстрировать ничего не собирается, а хочет только посмотреть.
— Кто тут организатор? — настаивал милиционер.— Вы организатор? Ну и покажите плакаты. Если они разрешенные, мы отнимать не будем.
В полиэтиленовом пакете у правозащитника Пономарева плакаты против притеснения грузин и плакаты, посвященные гибели Анны Политковской, лежали вперемешку.
— Я бы, конечно, хотела за Аню плакат держать,— сказала глава Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева.
Она отдала кому-то плакат "Гарант вступил в ДПНИ. Нет государственному фашизму", а сама взяла плакат с портретом Анны Политковской и текстом: "Мы тебя заменим". И улыбнулась печально:
— Мне держать плакат "Мы тебя заменим" в мои 83 года глупо, конечно.
Правозащитникам, державшим плакаты, приходилось на ходу связывать притеснения грузин и убийство Анны Политковской в единую логическую цепь. Поскольку это был пикет, а не митинг, на который труднее получить разрешение, говорить речи в мегафон запрещалось, и всякий известный общественный деятель по-своему выстраивал для сновавших в толпе репортеров логическую цепочку. Член Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев говорил, что власти равно притеснением грузин и убийством Анны Политковской создают в стране атмосферу страха. Правозащитник Сергей Ковалев говорил, что путинской власти нужны как внешние враги, так и внутренние, и логично думать, что внешним врагом может успешно работать Грузия, а внутренним врагом может успешно работать любой человек с грузинской фамилией, либо журналистка Анна Политковская, либо — со вчерашнего дня — убийцы журналистки Анны Политковской.
Народу в сквере на Пушкинской площади прибывало. Милиционеры, поначалу оградившие для пикета совсем крохотный пятачок, отодвинули свое ограждение подальше, до самого фонтана. Было много известных журналистов. Многие пришли с детьми. Телеведущий Владимир Познер говорил, что пришел не на пикет в поддержку Грузии, потому что ему не нравится политика Грузии, а на пикет против политики России, потому что ему не нравится политика России. Он говорил это на площади, а не в телеэфире.
Были все оппозиционные депутаты: Владимир Рыжков из Государственной думы и Сергей Митрохин из московской. Был лидер Союза правых сил Никита Белых. И лидер партии НБП Эдуард Лимонов в сопровождении пары дюжих охранников. Он постоял немного, ничего не стал говорить, ушел, и собравшиеся ставили его в пример активистам партии "Яблоко" в том смысле, что господин Лимонов не разворачивал своих партийных флагов, а активисты "Яблока" развернули. Присутствующие как будто договорились не афишировать своей партийной принадлежности, а выступать от имени гражданского общества, возмущенного притеснением грузин и убийством журналиста. Прилично было приколоть к лацкану желтую звезду, как в еврейских гетто, но с надписью "Я грузин" или держать в руках портрет Анны Политковской. Выкрикивать партийные лозунги было неприлично.
Поэтому все услышали человека, выкрикивавшего лозунги. Человек был молодой. Он кричал: "Это начало оранжевого сценария в России!" Его, видимо, не успели предупредить, что контрпикет патриотической молодежи отменяется, потому что решено не срывать пикет "Я грузин", а представить этот пикет траурным митингом по Анне Политковской. Он стоял один в толпе и кричал: "Это начало оранжевого сценария!" И его стали теснить к ограждению.
Равно люди с желтыми звездами на лацканах и люди с портретами Анны Политковской в руках напирали на этого растерявшегося без привычной поддержки товарищей молодого человека, не трогая его, чтобы не дать милиции повода прервать пикет, и кричали ему в лицо:
— Иди отсюда, сволочь фашистская!
— Фашизм не пройдет!
— Нашизм не пройдет!
— Кепку, кепку с него сорвите и выкиньте за ограждение! Эти путинские щенки жадные. Они за майку на демонстрации выходят. Он точно побежит за ограждение спасать свою кепку.
Когда народу собралось максимально много, ко мне подошли активисты правозащитного общества "Мемориал" и спросили, не может ли коммерсантовский фотограф передать "Мемориалу" сделанные им фотографии.
— Мы посчитаем людей по головам,— говорили активисты "Мемориала".— Потому что опять скажут, будто нас было триста человек. А нас много. Нас тут, наверное, тысяча человек или полторы тысячи. Мы не жалкая горстка интеллигентов. Мы сила.
На вопрос о том, сила ли мы, Людмила Алексеева отвечала, что тридцать лет назад правозащитник Есенин-Вольпин вообще выходил протестовать на Пушкинскую площадь один с плакатом "Соблюдайте конституцию".