При обсуждении проекта Союзного договора в ВС РСФСР президент России остался верен союзническому долгу перед президентом СССР. Он настоял на том, чтобы принять относительно лояльное к центру постановление по Союзному договору.
Можно предположить, что явно прогорбачевская позиция Ельцина объясняется не только союзнической лояльностью, но и тем, что в ходе последних консультаций с Горбачевым Ельцин получил внятные заверения президента СССР о серьезных переменах в структурах союзной власти.
Проблемы, стоящие перед президентом России в связи с обязательствами по Союзному договору, анализирует парламентский обозреватель "Ъ" МАКСИМ Ъ-СОКОЛОВ.
Накануне дебатов Ельцин находился в довольно деликатной ситуации. С одной стороны, существовали его предвыборные обязательства охранять суверенитет России. С другой — его ново-огаревские обязательства перед партнерами по переговорам. Создалась классическая ситуация демократической дипломатии — коллизия между обязательствами внутреннего и внешнего характера. 3 июля Ельцин встретился с Горбачевым и продолжил консультации по договору. А 4 июля Комитет по законодательству ВС РСФСР распространил свое заключение, подвергающее проект договора капитальной ревизии.
В заключении указывалось, что президент СССР должен получать свой титул не на всеобщих выборах, а из рук союзного парламента: "президент, избираемый населением, — концепция сильного центра; президент, избираемый ВС, — концепция сильных республик". Комитет требовал "подробно расписать процедуры и меры против возможного бойкота новой Конституции со стороны Съезда народных депутатов СССР". В качестве гарантийной меры предлагалось: "Если съезд в течение шести месяцев после подписания Союзного договора не примет новую Конституцию СССР в полном соответствии с Союзным договором, его полномочия прекращаются".
Предложенный президиумом ВС проект постановления по договору, хотя и содержал одобрение договора в целом, фактически предписывал учесть заключение комитета. Задача Ельцина заключалась в том, чтобы как-то умиротворить обе стороны — и приведшую его к власти фракцию "демороссов", и своих ново-огаревских партнеров. То есть, едва став президентом, Ельцин попал в положение, в котором постоянно находится Горбачев, — положение политика, повязанного прямо противоречащими друг другу обязательствами. Поэтому и тактика была избрана сродни горбачевской — дать всем выговориться всласть и окончательно запутаться во взаимопротиворечащих предложениях, после чего выступить с неясной, но умиротворяющей речью, призвать к стабильности и сделать все по-своему.
Сегодня все смотрят на Россию, какое слово она скажет. Просто отвергнуть (проект — Ъ) — это политический крах и дестабилизация всей политической обстановки в стране, — сказал российский лидер. Он объяснил ВС азы дипломатии ("ведь это договорный процесс, мы не можем диктовать свою волю") и напомнил, что если ВС отвергнет проект, то до окончания парламентских каникул (до 15 сентября) все застопорится.
Услышав речь "не мальчика, но мужа", ВС счел подписание договора "в принципе возможным", сформировал российскую делегацию для окончательного согласования и подписания договора в составе Ельцина, будущих премьера России и председателя ВС, председателей ведущих комитетов ВС, председателей ВС российских автономий и лидеров ряда краев и областей, включая Попова и Собчака. Делегатам поручено согласовать вопросы платежей в союзный бюджет, переход союзных предприятий под юрисдикцию России, лицензирование экспорта-импорта и таможенную политику. По сути дела, советы визиря Шахрая опять оказались учтены, но в рамках вполне лояльного к центру постановления.
Одна из причин ельцинской умеренности вполне прозрачна: провалить Союзный договор накануне лондонской поездки — значит взять на себя ответственность за срыв "мирных соглашений". Но можно предположить и еще одну причину. 1 июля на заседании Президиума ВС РСФСР Ельцин просил отложить обсуждение договора на конец недели, мотивируя это предстоящей беседой с Горбачевым. 3 июля, уже после очередного совещания "9+1", Ельцин и Силаев в самом деле имели с Горбачевым интимную беседу. Об одном из результатов интима Силаев уже сообщил: Горбачев повелел Павлову пересмотреть откровенно игнорирующее суверенитет республик постановление КМ СССР от 15 июня о формировании хозяйственных связей на 1992 год. Ельцин с Силаевым вполне могли прозрачно намекнуть Горбачеву, что если Павлов не уймется, то возмущенный ВС РСФСР отобьется от рук и завалит Союзный договор.
Но интимно могли обсуждаться и более серьезные проблемы. Ельцин мог проникнуться идеологией Явлинского — "перестать создавать параллельные структуры и брать в свои руки и использовать структуры уже существующие". Ельцинская лояльность может быть обусловлена обязательством Горбачева решить кадровые вопросы на уровне Кабинета министров. Существенно, что от бартерной сделки "Союзный договор на союзного премьера" Ельцин в любом случае мало что теряет. Если во главе союзного кабинета становится личность типа Явлинского, несколько большая лояльность к центру России не повредит. Если Павлов останется на посту, то, согласно прогнозам того же Явлинского, через полгода начнется нечто такое, что никому не будет дела до параграфов какого-то Союзного договора.
И можно ожидать, что до успеха (или провала) лондонской миссии Горбачева — Явлинского лояльность Ельцина будет совершенно нерушимой.