Председатель думского комитета по международным делам, глава российской делегации в ПАСЕ Константин Косачев рассказал корреспонденту Ъ НАРГИЗ Ъ-АСАДОВОЙ о том, чем Косово отличается от Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.
— В докладе говорилось, что решение о статусе Косово должно приниматься в срочном порядке. Почему такая спешка?
— В тексте доклада содержится одна железобетонная констатация, что затягивать с решением о статусе Косово нельзя, и властям Сербии нужно взвесить эту тему с учетом других предложений, которые им выдвигаются. Речь идет о согласии Запада на ускоренное вступлении Сербии в НАТО и в ЕС в обмен на признание независимости Косово. Но ситуация в Косово по-прежнему нестабильна, продолжается избиение сербов, осквернение святынь. Становится более очевидно, что стандартов соблюдения прав человека там нет. То есть формула "сначала стандарты, потом — статус", которую провозгласила ООН, де-факто нарушается.
— Тогда, может, стоит побыстрее определить статус Косово?
— Может, и надо. Но это не значит, что этот статус должен обязательно определяться как независимость. Почему возникла спешка? Потому что парламент Сербии две недели назад проголосовал за проведение референдума в Сербии 28 и 29 октября по новой конституции страны. И в этой новой конституции есть фраза, что Косово является неотъемлемой частью Сербии. Как только проходит референдум, принимается конституция, эта точка зрения становится народной. Очевидно, что за этот проект конституции проголосует подавляющее большинство населения Сербии. И если в случае с референдумом в Приднестровье Запад еще может отмахиваться, говоря, что он был заведомо нелегитимным, то в случае с Сербией этот номер не пройдет. Поскольку сербы наверняка пригласят международных наблюдателей, все будет проведено чисто.
— В докладе говорится, что для международного признания независимости Косово достаточно решения ООН. Необходимо ли согласие Белграда для признания независимости Косово?
— Это та конструкция, которую пытается выстроить международное сообщество. Это прецедент. Такого ни разу в истории еще не было, когда часть территории признавалась бы независимой без согласия страны. Пожалуй, единственный пример, это когда признали независимость Хорватии от бывшей Югославии. Это было решение извне, решение Евросоюза, которое тогда простимулировала Германия. И это была колоссальная ошибка, которую уже признали все, потому что это привело к гражданской войне. Как только независимость Хорватии была признана, разразилась балканская война, которая перекинулась на Боснию и Герцеговину, на Сербию и другие страны. В чем проблема с Косово? Как мне говорили сербы, есть такое странное образование, как Босния и Герцеговина, которое существует на основе Дейтонских соглашений и где есть Республика Сербская — территория компактного проживания сербов. Она сейчас является частью Боснии и Герцеговины. Так вот, высокопоставленные представители Сербии мне говорили, что вне зависимости от того, будут они стимулировать этот процесс или нет, как только провозглашается независимость Косово, сразу же Республика Сербская заявляет о своей независимости от Боснии и Герцеговины.
— Косовское решение — это прецедент для остальных?
— И да и нет. Это, конечно же, прецедент. Так как впервые будет нарушен Хельсинкский заключительный акт ОБСЕ 1975 года, в котором записано, что изменения госграниц в Европе могут происходить по взаимному согласию сторон.
— Значит, для Абхазии или Приднестровья будут действовать те же правила?
— Вот в этом вся тонкость. Почему я говорю — и да и нет? Отличий Косово от Абхазии практически не существует, но одно есть. Оно заключается в том, что Косово на протяжении семи лет находится под своего рода протекторатом ООН. Поэтому путь к независимости Абхазии и Южной Осетии, Приднестровья, Северного Кипра, Нагорного Карабаха, Республики Сербской и всех других образований должен будет идти через те же этапы. То есть говорить о том, что как только возникает независимость Косово, то все остальные государства становятся независимыми, было бы достаточно наивно. В том смысле, что независимость-то они могут провозгласить, включая РФ, которая может это признать. Но подавляющее большинство государств воспользуется этой разницей, чтобы сказать, что Косово не создает прецедента.
— Каково соотношение двух принципов — права нации на самоопределение и права государства на целостность границ в косовском вопросе?
— Это сложнейший вопрос. До сих пор у человечества нет на него четкого юридического ответа. Ответ может быть только политическим. Этот ответ становится очевидным только в том случае, если сама нация без поддержки извне добивается своей независимости. Косово интересно как прецедент тем, что ни одно государство, включая Албанию, не может быть обвинено в прямой поддержке сепаратистских тенденций в Косово. Речь идет о действительном желании жителей края обрести независимость от Сербии. На мой взгляд, ситуация с приднестровским, абхазским, южноосетинским урегулированием может серьезным образом повернуться, если эта ситуация будет выглядеть как окончательное и не подлежащее обсуждению решение людей, которые живут на этих территориях. Это решение и сейчас существует. Но, на мой взгляд, своим грубым вмешательством Россия сама дает возможность своим оппонентам проигнорировать эту точку зрения, сваливая ее на некие деструктивные действия со стороны России, поддерживающей сепаратизм.