премьера театр
В Театре имени Вахтангова состоялась премьера спектакля "Королева красоты". Режиссер Михаил Бычков открыл череду запланированных постановок Мартина Макдонаха, которому суждено стать самым репертуарным драматургом наступившего сезона. На премьере побывала МАРИЯ Ъ-СИДЕЛЬНИКОВА.
Московская премьера самой знаменитой пьесы ирландца Мартина Макдонаха состоялась со второй попытки: во время первого показа спектакля на сцене случился пожар, пришлось оборвать представление на полуслове и распустить зрителей по домам. Спектакль Михаила Бычкова таким образом выбыл из конкурса фестиваля "Новая драма", который должен был закрывать.
В сущности, пожар можно считать знаком высшей справедливости: в компании дежурных авторов новой драмы Мартину Макдонаху делать было заведомо нечего. Он уже, можно считать, современный классик: его пьесы идут по всему миру, в нем видят главного наследника традиций не только Джона Синга, но и Бернарда Шоу, его цитируют и пишут про него диссертации.
Поэтому можно не бояться, что пожар будет сочтен дурным знаком теми, кто вслед за Театром Вахтангова запланировал постановки пьес Макдонаха в московских театрах. Это люди далеко не робкого десятка, крепко держащие руку на пульсе театра,— Кирилл Серебренников (он готовит "Человека-подушку" в МХТ) и Константин Райкин (планирует премьеру из "Линэнской трилогии"). Недавняя студентка Камы Гинкаса Ирина Керученко, работающая над не менее знаменитой пьесой "Калека с острова Инишмаан", тоже наверняка не испугается огня.
Неудивительно, что Макдонаха разом решили ставить столь разные режиссеры: его пьесы, которые чаще всего определяются как "черные комедии", таят возможности для разнообразных интерпретаций — от натуралистических до феерических. Во многих театрах Макдонаха с его юмористически-кровавыми вещицами до сих пор чураются. Так что приглашение именно Михаила Бычкова для первого появления Макдонаха на академических подмостках можно считать жестом дальновидным и мудрым: этот режиссер в любом материале ищет психологическое обоснование поступков, не склонен к провокациям и никогда не соблазняется внешними эффектами. Он поставил "Королеву красоты" размеренно, спокойно и качественно, доказав, что Мартин Макдонах и русский театр — две вещи абсолютно совместные.
Художник Эмиль Капелюш воспроизвел на сцене захолустье ирландского городка Линэна: простая мебель, хрипящий радиоприемник и печка, за кухонным окном — непрекращающийся дождь и некормленые куры. Деревянные балки напоминают могильные кресты, что вполне оправдано сюжетом: сорокалетняя старая дева Морин, которую играет Юлия Рутберг, больше всего на свете желает смерти своей престарелой матери (отточенная, психологически точная работа старейшины вахтанговской труппы Аллы Казанской).
Старуха не просто сидит у нее на шее, но, что гораздо важнее, еще и отпугивает женихов, которых с каждым годом и так становится все меньше и меньше. Последний объект ссор — несвежий кавалер Пато (Александр Рыщенков). Сначала он появляется лишь как автор лирических писем к Морис, которые он пишет из Англии, но затем материализуется на поле брани матери и дочери. Поварившись весьма недолго в истеричной кухонной атмосфере, он спасается бегством.
Роль Пато для Михаила Бычкова стала чисто служебной. Режиссер подчеркивает общность и неразрывную связь матери и дочери, причем их ненависть друг к другу служит чем-то вроде цемента для отношений. В конце концов, мать все-таки отправляется на тот свет, но не по своей и даже не по высшей воле: Морин ее просто убивает.
Режиссер не стал шокировать публику леденящими кровь сценами расправы дочери над матерью. Лишь в обрывочных репликах можно услышать фантазии о том, что над старушечьей головой будет занесен топор, что он размозжит ее череп, что не будет больше никакого чая и никакой кашки, никакого старушечьего ворчания. Однако жених, посуливший старой деве счастье в далекой Америке, исчезает без следа. И в том-то и насмешка судьбы, что все будет именно так: ворчанье, кашка, чаек, телевизор и дождь за окном. Для героини Рутберг жуткая цена, заплаченная вроде бы за свободу, на самом деле оплачивает безысходность. Все будет происходить на той же самой кухне, но старушкой будет уже сама Морин. Если, конечно, правосудие не раскроет тайну убийства.