фестиваль музыка
Традиционный музыкальный фестиваль, посвященный Гектору Берлиозу, прошел в окрестностях французского Гренобля, на родине композитора. Творчеством автора "Фантастической симфонии" и "Троянцев" не на шутку увлекся специально для Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Гектор Берлиоз принадлежит к числу авторов, которых знают даже те, кто в кроссвордах не отгадывает обычно ни слова. Но как и всякий культурный миф, реальный Берлиоз отличается от того образа, что бесконечно тиражируется массмедиа. Родись он в Америке, стал бы воплощением американской мечты: проблемная юность, глубокий конфликт с родителями, мечтавшими видеть в сыне, согласно семейной традиции, адвоката, а не композитора, долгие годы бедности, смерть единственного сына и при этом — громкий успех в последние годы жизни, триумф по всей Европе, включая Петербург (куда поехал не за славой, но ради заработка). О мытарствах и недолгой прижизненной славе рассказывает дом-музей композитора в Кот-Сан-Андре вблизи Гренобля. Он стоит у подножия холма, на вершине которого — замок Людовика XI, где проходят важнейшие концерты фестиваля. Музей в этом году оказался полноправным участником программы, сквозным сюжетом которой стала тема "Берлиоз и немецкий романтизм". В музее как раз развернута выставка на эту же тему.
Фестиваль Берлиоза посвящен прежде всего симфонической музыке (что выделяет его среди фестивалей-коллег), основу его программы составляют масштабные произведения вроде Te Deum или "Гарольда в Италии" (среди оркестров — Базельский камерный и Национальный оркестр Лиона), но много и камерных концертов. В Кот-Сан-Андре постоянно выступают звезды уровня Вадима Репина и Марка Минковского, отметились здесь Мстислав Ростропович, Аркадий Володось и Фазиль Сай. В этом году приехали польский классик, композитор и дирижер Кшиштоф Пендерецкий и чешская сопрано Дагмара Печкова, а также хорошо знакомые москвичам французский дирижер Жан-Клод Казадезюс (возглавляемый им Национальный оркестр Лилля тоже частый гость фестиваля) и сопрано Мирей Делянш.
Построить такой фестиваль вокруг романтизма кажется делом несложным: играй в очередь произведения француза с Бетховеном, Мендельсоном и Листом — и задание выполнено на "отлично". Но фестиваль с традицией тем и хорош, что с течением лет позволяет обогатить привычные связи, сделать их более привлекательными и даже опасными. Так, в последнее время расхваленный критиками дуэт виолончелистки Эммануэль Бертран и пианиста Паскаля Амуайеля (их совместные записи получили уже немало профессиональных наград) включил в свою программу произведения не только Сен-Санса с Листом, но и Мануэля де Фалью, и сонату "Реквием" немецкого композитора Оливье Грайфа, недавно умершего в возрасте 50 лет. Творчество Грайфа, отличавшегося не столько радикальностью формы, сколько редким для наших дней психологизмом, вызывает все больше интереса у публики и критиков, его попадание в программу фестиваля выглядит оправданным риском.
Неожиданным оказался и вечер ансамбля Carpe Diem под руководством Жан-Пьера Арно, предложившего свою интерпретацию вагнеровского "Тристана и Изольды". Ансамбль специализируется на подобного рода переложениях, пользующихся успехом и на сцене парижской Бастилии, и на престижном лондонском фестивале BBC Proms. Переоркестровав хрестоматийную оперу для классического ансамбля из десяти исполнителей, господин Арно оставил лишь одну партию для голоса (это ответственное задание доверили Кристине Швейцер, и она с ним справлялась временами очень достойно). А слова Тристана читаются драматическим актером, причем Кристиану Фромону достались тексты не только Вагнера, но и Новалиса. Заодно Фромон занимался и художественным оформлением, переворачивая листы огромного рукотворного альбома, по-детски изображавшего бег кораблей и плескание волн. Для поклонников Вагнера это в определенном смысле шок — развернутый музыкальный комментарий к одной из самых длинных опер мирового репертуара. На все про все час с четвертью.
С трудом представляешь себе подобный фестиваль, проходящий из года в год, на родине Чайковского или Мусоргского. Музицировать умеют и у нас, и делают это порой даже лучше, чем на всем белом свете. Но вот придать процессу респектабельность, обжить и соединить разные культурные пространства — вот задача, которая кажется пока что слишком фантастической для российской действительности.