выставка живопись
На подмосковном курорте Пирогово открылась выставка Владимира Дубосарского и Александра Виноградова "Легкость бытия". Специально для нее известные живописцы написали несколько десятков монументальных полотен, создав нечто вроде персональной ВДНХ с тематическими павильонами. В одном из них выставлена картина, соавторами которой являются крупные российские бизнесмены. Рассказывает ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Владимир Дубосарский и Александр Виноградов некогда придумали себе колоритный имидж мастеров живописного анекдота, чьи полотна, созданные словно бы анонимной артелью, отражали мифы и байки постсоветского коллективного бессознательного. С начала 1990-х художники не раз меняли и манеру, и сюжеты, двигаясь от постсоц-арта к лирическому сюрреализму (явленному, например, в полиптихе "Подводный мир", показанному в павильоне России на Венецианской биеннале 2003 года). Их проект для Пирогова вроде бы намекал на возврат к привычному разудалому "большому стилю". Обещали ни более ни менее как новую ВДНХ.
Место для выставки — бывший пансионат "Клязьминское водохранилище", а ныне модный курорт с яхтами и полями для гольфа — художникам не чужое. Там несколько лет подряд проходил фестиваль "Арт-Клязьма", который курировал Владимир Дубосарский. В огромном ангаре-эллинге, построенном известным архитектором Евгением Ассом, другой известный архитектор, Юрий Аввакумов, возвел элегантные дощатые павильоны, отведенные для тематических экспозиций, на которые разбита "выставка достижений": "Мы и космос", "Спорт и танцы", "Девушки и оружие", "Веласкес и фауна", "Человек и дегенеративное искусство", "Подводный мир".
В качестве главного гвоздя предполагалась выставленная в павильоне "Здесь и сейчас" картина "С чего начинается Родина", созданная руководимой художниками "артелью олигархов". Поучиться живописи и потрудиться над полотном согласились президент компании IBS Анатолий Карачинский, хозяин курорта Пирогово Александр Ежков, издатель газеты "Из рук в руки" и журнала "Ваш досуг" Леонид Макарон, Артем Кузнецов (Гута-банк), Петр Авен (Альфа-банк), а также генеральный директор ИД "Коммерсантъ" Демьян Кудрявцев. Писанное "золотыми кистями" полотно и вправду впечатляет. На берегах Клязьминского водохранилища резвятся полуобнаженные атлеты и атлетки, играют дети и бродят изысканные жирафы. В общем, рай да и только. Впрочем, в контексте остальных павильонов утопия оказывается куда менее китчевой.
Комический эффект теперь уже хрестоматийных полотен дуэта, например, парадного портрета Ельцина и Лебедя, выдержанного в соцреалистическом каноне "вождь с соратником", или же не менее советского по эстетике полотна, изображающего Арнольда Шварценеггера в окружении колхозной детворы, был связан не столько с заведомой анекдотичностью сюжета, но и с тем, что художники наделяли персонажей скоротечной медийной актуальности явно не подобающей им дозой вечности. Именно сейчас особо остро чувствуешь, как смешна эта попытка придать стремительным и отчаянным 90-м нерушимость советской эпохи застоя.
"Легкость бытия" — это также история возвращения в вечность. Но ценой этого райского бытия вне времени оказывается постепенное исчезновение человека, который без кровопролития и боя уступает место "природе". Да и сам человек оказывается в буквальном смысле абстракцией — как свидетельствует цикл "Человек и дегенеративное искусство", представляющий анатомические схемы мышц и органов в виде абстрактных полотен. Таким образом, модернистская абстракция (некогда заклейменная в гитлеровской Германии как "дегенеративное искусство") предстает неким сверхреализмом, подкрепленным новыми медицинскими технологиями вроде рентгена или томографии.
Сначала, видимо, из мира исчезнут воинственные мужчины, как это видится в павильоне "Девушки и оружие", населенном этакими сексапильными "девушками Бонда". Но уже без самого мачо, от которого остался только нарисованный арсенал всевозможных огнестрельных стволов. Затем людей постепенно вытеснят звери, которые сначала возникают как безмолвные и недоуменные зрители спортивных ристалищ и танцев, а потом заселяют декорации полотен Веласкеса, из которых исчезли человеческие персонажи. А в конце концов вся цивилизация, подобно Атлантиде, уйдет под воду. Как в цикле "На дне", представляющем "подводный мир" без людей: под подсвеченной солнцем толщей воды качаются пустые качели и уходят в никуда деревянные ступени дачной лестницы. В этой истории исчезновения даже в павильоне "Здесь и сейчас" больше всего впечатляет не написанное олигархами полотно, а аккуратно развешанные на гвоздиках заляпанные краской пустые халаты, подписанные, как в детсадовской раздевалке, именами владельцев.
Нет, человечество вовсе не собирается погибнуть. Оно просто благополучно переселится в космос, перенеся с собой все милые земные привычки: на тропинках далеких планет жгут костры, выращивают тюльпаны, играют свадьбы, дружат с зелеными человечками (один из них изображен с альбомом Матисса в четырехпалых лапках). Не придется отказываться даже от утренних газет — одно из полотен павильона "Космос и мы" изображает "'Коммерсантъ' на Луне". Но "легкость бытия" оказывается возможной лишь в буквальной невесомости миров, где не действует сила земного притяжения,— в космосе или под водой.