Одним из героев US Open, последнего в сезоне турнира Большого шлема, стал Михаил Южный, добившийся лучшего в карьере показателя на турнирах Большого шлема — выхода в полуфинал, по пути к которому он обыграл самого Рафаэля Надаля. Сейчас он в составе сборной России готовится в Москве к полуфинальному матчу Кубка Дэвиса против сборной США, который пройдет в конце следующей недели в "Олимпийском". С МИХАИЛОМ ЮЖНЫМ побеседовал корреспондент Ъ АФСАТИ Ъ-ДЖУСОЙТИ.
— Рассчитывали, что пройдете так далеко на US Open? Если нет, то в какой момент по ходу US Open появилось осознание того, что игра пошла?
— Я чувствовал, что хорошо играю, что набрал форму. Это началось не вчера, а гораздо раньше, на тренировках. Я много работал, действительно улучшил игру, но долгое время это не давало эффекта на турнирах. Так что, насколько именно улучшилась моя игра, даже для меня оставалось загадкой. Скажем так, я знал, что могу сыграть сильно, но не был уверен, что это случится именно в Нью-Йорке. Прорыв мог случиться и турниром раньше, и турниром позже.
— Считаете ли вы выход в полуфинал US Open своим лучшим результатом? Или может, какие-то другие достижения запомнились больше?
— Для меня все хорошие матчи примерно одинаково ценны. Хотя сравнивать турниры Большого шлема с другими соревнованиями, наверное, неправильно. Но если подходить формально, то да, минувший US Open, наверное, лучший. Ну хотя бы по количеству набранных очков.
— И заработанных денег...
— Ну-у, это такое дело... (Смеется.) Но я правда доволен уровнем своей игры. В этом плане это действительно мой лучший результат.
— А что вы изменили в тренировочном процессе, в подходе к матчам, чтобы добиться этого и чтобы избежать перепадов в игре, которые у вас случаются?
— Все улучшается, но, к сожалению, не так быстро, как хотелось бы. Тут нет прямой связи — вот вчера позанимался, а сегодня как-то по-особенному заиграл. Началось все еще в прошлом году. Я тогда долго лечил спину, результаты, как следствие, ухудшились. Но не зря говорят, что для того, чтобы подняться, выйти на новый уровень, надо сначала немного отступить. Надеюсь, я как раз на новый уровень и вышел.
— И обыграли в четвертьфинале Рафаэля Надаля... Как это вам удалось? Ведь многие теннисисты проигрывают еще до выхода на корт, когда узнают, против кого предстоит матч.
— Я не делал перед матчем ничего особенного. Знал, что если покажу свою лучшую игру, то шанс на победу у меня будет. Что касается психологического настроя, то мне было, может, проще, чем Надалю. Груз ответственности на меня не давил, в число восьми сильнейших я ведь уже попал, так что в случае неудачи мне не в чем было бы себя упрекнуть.
— Если уж речь зашла об умении настраиваться на матчи — вас довольно часто упрекают как раз в неспособности справиться с собственными эмоциями.
— Да нет, умею я с ними справляться.
— Помню, что на матч Кубка Дэвиса в Минск с вами приехала мама, ваша девушка, тренер. Со стороны похоже было на такую группу поддержки.
— На матчах Кубка Дэвиса больше свободного времени и есть возможность побольше пообщаться со своими близкими. А им поболеть за команду.
— Это ведь была не первая ваша победа над Надалем. Может, секрет какой-то знаете.
— Я бы не сказал. Да, я его и раньше обыгрывал, но это было давно. Тогда Надаль был другой.
— А что помешало справиться в полуфинале с Энди Роддиком?
— Свежести не хватило. Не физической, скорее, психологической. Конечно, он тоже свой шестой матч проводил, но все люди разные. А я просто принимал все решения на корте с запаздыванием на доли секунды и из-за этого много ошибался.
— А есть в туре какой-то теннисист, с которым вы не хотели бы встречаться никогда?
— Нет.
— А как же Роже Федерер? У вас с ним счет личных встреч 0:7.
— Ну, это пока. (Смеется.) А вообще, он, конечно, очень мощный теннисист. Но играть и против него можно. Вспомните, его недавно Энди Мюррей победил. Да, Федерер тогда был немного уставший, но все же. Это, может, как раз тот случай, когда одно имя Федерера многих пугает. В теннисе, как сказал Пит Сампрас, первую часть карьеры ты работаешь на имя, а потом имя начинает работать на тебя. Я не знаю, хватило бы для победы над ним той игры, которую я показал в матче против Надаля, но если осуществить все задумки, двигаться в том направлении, которое мы для себя наметили, то обыграть его можно.
— Я пытался понять по статистике ваших выступлений, какое покрытие вам нравится больше всего. И так и не пришел к какому-то выводу.
— А вы правы. Мне совершенно все равно, на каком покрытии играть.
— Нынешний US Open был очень удачным для российского тенниса. Вы с Николаем Давыденко дошли до полуфиналов. Мария Шарапова выиграла. Вера Звонарева стала чемпионкой в парном разряде. Среди девушек первенствовала Анастасия Павлюченкова. Все это замечательно, но в который уже раз получается, что большую часть работы делают женщины. Почему женский теннис в России развивается, а в мужском очень мало новых имен?
— А я не считаю, что наш теннис вообще развивается. Скорее надо говорить о застое. Талантливые ребята есть, но они почти все уехали за границу. Можно сказать, что никого и не осталось. У девушек действительно ситуация лучше. Но не потому, что система теннисного образования у нас сильнее, чем за границей. Я объясняю подъем женского тенниса в России тем, что у наших девушек, в отличие от иностранок, другие, скажем так, ценности в жизни. Наши просто более упертые, стараются изо всех сил пробиться. А за границей у девушек есть много других вариантов провести время.
— Значит, надо поднимать в первую очередь тренерскую школу. У вас же была идея организовать со временем собственную теннисную академию...
— Была и есть. Но пока я играю, я буду играть. А если появятся варианты, кого-то моя идея заинтересует, то я со своей командой готов взять на себя всю теннисную часть при создании такой академии. Мой пример — а я вырос, живу и тренируюсь в Москве — показывает, что и в наших условиях можно стать хорошим игроком. Но пока у меня нет времени этим заниматься.
— Вы уже много лет работаете с одним и тем же тренером — Борисом Собкиным. Другие теннисисты, напротив, часто меняют наставников...
— У нас с ним идеальное сотрудничество. Просто не вижу смысла что-то менять.
— Но может, было бы полезно научиться чему-то у одного специалиста, еще чему-то у другого...
— Я чувствую, что прогрессирую, работая с Собкиным. Больше того, мы с ним вместе растем. Это как раз то, что мне нужно.
— Раньше вы в особой любви к общению с прессой замечены не были. А в последнее время появились пространные интервью, PR-агентство на вас теперь работает. Чем вызвана такая перемена?
— Скажем так, у меня есть партнеры, компания "Волгабурмаш", которые заинтересованы в моей популярности. Да, раньше я довольно часто отказывался от общения с журналистами. Причина простая — у меня нет возможности отслеживать все, что пишут. А мои слова часто просто перевирали или технично искажали смысл сказанного. Вот чтобы следить за всем этим, мне и понадобилось PR-агентство.
— Теннис — это ваш выбор был или родителей?
— Скорее родителей. Им нравился этот вид спорта. Понравился и мне. Должен сказать, что я получаю от тенниса удовольствие. Мне нравится играть, мне нравится тренироваться, мне все в нем нравится.
— Но это же все-таки работа. Причем довольно монотонная. А как вы расслабляетесь?
— Я не расслабляюсь по какой-то схеме. Есть семья, близкие люди, в их кругу и отдыхаю. Не обязательно ходить в ночные клубы, чтобы развеяться. Что касается монотонности, то вот мне, например, трудно представить себя сидящим за компьютером и набивающим интервью. По-моему, это жутко монотонное занятие. (Смеется.)
— Нельзя не вспомнить знаменитый матч финала Кубка Дэвиса 2002 года, когда вы принесли победное очко сборной России, обыграв Поля Анри Матье. Помните еще, что чувствовали в тот момент?
— Уже столько времени прошло. Деталей не помню. Да и тогда я настоящей радости как-то не испытал. Незадолго до этого у меня отец умер, и я эту утрату очень тяжело переживал. До сих пор с его уходом не смирился. Так что смешанные чувства были.
— Скоро сборной России предстоит полуфинальный матч против американцев. В Москву приедет в том числе и Энди Роддик. Наверняка хочется взять у него реванш за поражение в Нью-Йорке.
— Давайте оставим это на усмотрение тренерского штаба. Скажут выйти и сыграть, выйду и выложусь полностью. Что касается наших шансов на победу, то это уж вы их оценивайте. Наше дело просто играть.