выставка скульптура
В Музее личных коллекций ГМИИ имени Пушкина открылась выставка "Пространство скульптуры" московского скульптора Георгия Франгуляна. На вернисаже автора староарбатского памятника Булату Окуджаве побывал АЛЕКСЕЙ Ъ-МОКРОУСОВ.
Вернисаж был похож на первоклассное светское мероприятие. Волхонку перегородили машины с дипломатическими номерами, а дворик Музея личных коллекций был переполнен знаменитостями политико-артистического мира, такими как поэт-депутат Евгений Бунимович, художник-режиссер Дмитрий Крымов и фотограф-писатель Юрий Рост. Людей во дворе теснили модели масштабных проектов Франгуляна, как будто бы тоже явившиеся на вернисаж,— от памятника Пушкину до знаменитого памятника Елизавете Петровне в Балтийске, бывшем Пиллау. Памятник дочери Петра возвышается на форте над входом в Калининградскую бухту, приветствуя там все корабли, заходящие в самый западный российский порт. Получается на редкость космополитичная картина: памятник в когда-то прусском, а ныне российском городке, возведенный живущим в Москве армянским скульптором тбилисского происхождения.
Космополитичным можно считать и сам язык франгуляновской скульптуры. В ней сошлись самые разные традиции и стили, угадывается влияние и Макса Эрнста, и Бранкузи, и Арпа. Цитатность неизбежна для современного художника, школьником Франгулян копировал по книгам мастеров античности и Возрождения, взрослым открыл для себя скульптурный модернизм ХХ века. Его открытость внешним влияниям позволяет избежать пожизненного стилистического единства, дает возможность заниматься не только формой как пространством, но и формой как временем, изменяющейся от периода к периоду, от года к году. Самые запоминающиеся здесь, конечно же, переклички с Майолем. Как и великий француз, Франгулян более всего ценит традиционную для скульптуры пластику обнаженного тела. Его ню более обобщены, это вещи нового века, для которого уже вполне привычен опыт не только кубизма, но и гиперреализма. Но они отличаются такой же энергией и такой же любовью к объекту изображения.
Георгий Франгулян известен своим пристрастием к авторской технике, он высоко ценит ремесло в профессии и едва ли не первым в СССР обзавелся собственным литейным производством, позволившим ему не зависеть от советских художественных комбинатов и исполнителей. Свою выставку он делал как подобие собственной мастерской, предлагая зрителям визит в ателье скульптора, где все не до конца выверено, расставлено в свободном порядке, подчинено скорее художественному капризу, а не железной воле куратора. Помимо 70 скульптур на Волхонке показывают и 150 его рисунков, и 30 монументальных полотен, выглядящих не столько как комментарий к скульптурам, сколько отдельным размышлением о линии и пространстве. При этом темная бронзовая скульптура, свободно расставленная по залу, и светлая монохромная живопись-графика по стенам не соперничают за наше внимание. Это просто разные способы демонстрации скульптурной формы — в пространстве скульптуры и в пространстве холста.