выставка живопись
В Московском музее современного искусства (в Ермолаевском переулке) открылась выставка современного немецкого художника Маттиаса Кестера "Make Over. Пластическая операция". Искусство без морщин осмотрела ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Сорокапятилетний дюссельдорфский художник Маттиас Кестер занимается очевидно коммерческой разновидностью contemporary art — в сущности, салоном, но в сугубо западном варианте. Вместо присущей отечественному салону сентиментальной и вычурной "духовки" он предлагает этакую на первый взгляд агрессивную "бездуховку" в постпоп-артистском духе. Главный источник сюжетов — глянцевые журналы. Маттиас Кестер рисует поля для гольфа, курортные пляжи и, конечно же, красоток разной степени обнаженности, некоторые из которых и вправду, видимо, побывали у пластических хирургов. Однако никакой кровавой резни скальпелем на картинах немецкого художника не наблюдается, разве что лица некоторых девиц кокетливо, как ленточками, перевязаны бинтами.
Конечно, в картинах Кестера встречаются не только пострадавшие за красоту манекенщицы; художник обращается к цитатам из истории кино. На московской выставке немало портретов кинозвезд и воспроизведенных в живописи кинокадров: произведения, вдохновленные "Лоренсом Аравийским" и "Зеленой коброй", портреты Клауса Кински, Мадонны и Ким Бесингер. Впрочем, духа выставки эти работы не нарушают, ведь о кино также можно узнавать исключительно из глянцевых журналов.
Этот самый глянец присутствует в творчестве Маттиаса Кестера вполне буквально. Художник пишет на блестящих листах алюминия, которые и придают его живописи холодную и заведомо дорогую фактуру шикарных журнальных страниц. Алюминиевый фон кое-где проступает из-под красочного слоя; особенно эффектно выглядят пустые, как глазницы маски человека-невидимки, глаза манекенщиц. Алюминий вообще отлично подходит для зримого воплощения той пустоты, которая сквозит за так увлекающим художника гламуром. Только вот, в отличие от многих предыдущих поколений художников, работавших с массмедийной эстетикой, Маттиас Кестер вовсе не спешит изобличать этот самый глянец. В его работах нет нарочитой стилизации китча, напротив, он вроде бы делает все, чтобы превратить замыленные журнальные картинки в "современное искусство": смазывает контуры, добавляет эффектные лакуны, рисует в эстетском "расфокусе". И именно поэтому его произведения и оказываются китчем — в отличие от отсылающих примерно к тем же источникам произведений Владимира Дубосарского и Александра Виноградова, с которыми Маттиаса Кестера сравнивают кураторы выставки в Ермолаевском. Немецкий художник не смеется над гламуром и даже не умиляется его наивности. По большому счету он относится к нему с полнейшим равнодушием, не возражая против того, чтобы стать частью этого мира. Что, наверное, и составляет его коммерческий потенциал в России, где современное искусство многими воспринимается как приемлемое и модное опять-таки через призму глянцевых журналов.