Российская промышленность существенно проигрывает иностранным конкурентам в эффективности производства и труда работников. Журналисты "BG Инновации" провели опрос ключевых компаний основных отраслей экономики и пришли к выводу, что отставание варьируется в зависимости от отрасли и конкретного предприятия, однако оно есть везде. И то, что эффективность крупнейших отечественных компаний в последнее время растет, пока не заслуга программ модернизации или внедрения инновационных технологий, а скорее следствие рыночной конъюнктуры, отказа от непрофильной деятельности или простого сокращения персонала.
Нефть
Иностранцы практически на порядок обошли российских нефтяников по показателю эффективности использования рабочей силы. Выручка на одного сотрудника американской ExxonMobil, крупнейшей нефтяной компании в мире, по итогам 2005 года составила $4,4 млн. Ее ближайшие конкуренты — англо-голландская Shell и британская BP — существенно отстали: у обеих выручка на одного сотрудника в годовом исчислении — около $2,7 млн. У российского же лидера по добыче — ЛУКОЙЛа — этот показатель по результатам прошлого года составил около $385 тыс., у его ближайших конкурентов — ТНК-ВР и "Роснефти" — $334 тыс. и $342 тыс. соответственно.
По показателю добычи на одного сотрудника иностранцы также опережают своих российских конкурентов, однако не с таким существенным отрывом. Лидирует все та же ExxonMobil, где на каждого сотрудника приходится почти 1,5 тыс. баррелей нефтяного эквивалента в месяц, далее идут ВР (1,28 тыс. баррелей) и Shell (937,5 баррелей).
Среди российских нефтекомпаний одни из лучших показателей у "Роснефти" (735 баррелей), ТНК-ВР (580 баррелей), ЛУКОЙЛа (393 барреля). Здесь, впрочем, нужно сделать поправку на то, что учитываются все сотрудники, в том числе работающие на НПЗ, которых у "Роснефти" меньше, чем у остальных компаний.
Впрочем, собеседник BG в одном из нефтяных холдингов считает, что эффективность деятельности компании не может измеряться указанными показателями. "Чистая прибыль — единственное, что в конечном счете имеет значение",— отмечает он.
Для повышения эффективности работы нефтяные компании внедряют интегрированную систему управления. Это позволяет центральному офису оперативно получать сведения о деятельности дочерних структур, облегчает процесс принятия решений и позволяет сократить численность управленческого персонала. Добыча в большинстве случаев растет за счет ввода в эксплуатацию новых месторождений и повышения нефтеотдачи на старых участках. Одним из примеров применения новых технологий, помогающих повысить эффективность работы, является использование трехмерного моделирования потока внутри пласта. Это позволяет определить оптимальные точки бурения и снизить количество скважин, высвободив бригады для работы на других участках.
Электроэнергетика
В 2004 году выработка электроэнергии в расчете на одного работника на российских электростанциях составляла в среднем 1,314 ГВт, в 2005 году этот показатель вырос на 9% (впрочем, это не говорит о росте эффективности труда, примерно в том же объеме вырос и общий спрос на электричество).
В целом труд в нынешней российской энергетике используется более эффективно, чем в СССР, утверждают в РАО "ЕЭС России", однако сравнений с современной западной энергетикой стараются не проводить. Отчасти раскрывают ситуацию независимые исследователи. По данным испанской консалтинговой компании Merkados, эксплуатационные затраты действующих российских электростанций, использующих в качестве топлива уголь, близки к международным значениям, а в случае электростанций мощностью менее 300 МВт вообще ниже, чем у зарубежных аналогов. В исследовании анализировались станции России, США, Европы, Аргентины и Чили. А вот с газовыми электростанциями — а их куда больше угольных — ситуация хуже. Те же исследователи из Merkados указывают, что даже сравнивать показатели эффективности по газовым электростанциям некорректно, поскольку на 80% российская энергетика оснащена изношенным и устаревшим оборудованием 1960-1970-х годов.
Однако резервы дальнейшего роста на имеющейся технологической основе ограничены. Этому могут способствовать только внедрение новых технологий и привлечение инвестиций.
В апреле 2005 года была принята концепция технической политики РАО "ЕЭС России". Поскольку эффективность производства электроэнергии напрямую зависит от увеличения коэффициента полезного действия блоков новых станций, в основном документ ориентирован на использование новых технологий, которые увеличивали бы количество произведенной энергии, но при этом сокращали потребление топлива. Новые блоки уже введены в строй на Северо-Западной ТЭЦ, Калининградской ТЭЦ-2, Тюменской ТЭЦ-1 и Сочинской ТЭС. Кроме того, модернизируются и старые станции. ОАО "Якутскэнерго", например, завершило реконструкцию первой очереди Якутской ГРЭС, в результате которой четыре устаревших агрегата мощностью 25 МВт были заменены на газотурбинные установки мощностью 45 МВт. На ТЭЦ-28 ОАО "Мосэнерго" устанавливается парогазовая установка МЭС-60, которая позволяет не только достичь высокой эффективности, но и улучшить экологическую обстановку, поскольку в ней используется впрыск пара в камеру сгорания газовой турбины. На Новочеркасской ГРЭС (входит в ОГК-6) заменены паровая турбина и питательный насос на энергоблоке мощностью 310 МВт. Ввод нового оборудования позволяется снизить удельный расход топлива на отпуск электроэнергии на 14%.
Химия
Анализ производительности в химкомплексе и его сопоставление с ситуацией в западных компаниях затрудняются в первую очередь широким разнообразием продукции. Монопродуктовых химкомбинатов очень немного, не говоря уже о химхолдингах, а отрасль и в России, и в мире консолидирована. В такой ситуации показатели абсолютного выпуска продукции на человека (в тоннах) теряют смысл. В то же время показатели производительности труда, выраженные в доходах на работающего, сильно зависят от динамики конъюнктуры рынка продукции компании и валютных курсов. Однако, даже с учетом поправок на относительность показателей, в ситуации с производительностью труда в российской химической отрасли можно выделить две отчетливые тенденции. Во-первых, производительность труда в химкомплексе последние несколько лет достаточно стабильно растет у всех крупных игроков. Во-вторых, она все равно во много раз хуже, чем у их мировых конкурентов.
Каждый сотрудник крупнейшей в России химической компании ОАО "СИБУР Холдинг" по итогам прошлого года принес своей компании 1250 тыс. рублей, рост производительности с 2003 года составил 72%. Положительную динамику в "СИБУР Холдинге" объясняют в том числе улучшением конъюнктуры рынков его продукции и модернизацией производства, однако признают, что основной вклад в улучшение производительности труда внесло сокращение сотрудников — с 2003 года из компании было уволено 5,6 тыс. человек.
По данным холдинга "Акрон", крупного российского производителя минудобрений, производительность труда на ОАО "Акрон" стабильно растет. Так, в 2003 году каждый работник обеспечил компании 1184 тыс. рублей доходов, в 2004-м — 1556 тыс. рублей, в 2005-м — уже 2163 тыс. рублей. Второе основное предприятие холдинга ОАО "Дорогобуж" до последнего времени также демонстрировало стремительное улучшение производительности труда: в 2003 году она составила 978 тыс. рублей на одного работника, в 2004-м — 1193 тыс. рублей, в 2005-м — 1578 тыс. рублей. У китайского совместного предприятия "Акрона" "Хунжи-Акрон" показатели по производительности труда чуть хуже: в 2004 году она составила $37,5 тыс. на человека, в 2005-м — $44,4 тыс.
Еще более стремительно улучшается производительность труда другого ведущего российского производителя удобрений МХК "Еврохим". Если в 2003 году компания заработала $41,2 тыс. на одного сотрудника, то в 2004-м — $64,02 тыс., а в 2005-м — $96,77 тыс. В текущем году, по прогнозам, производительность труда вырастет до $109,83 тыс.
"У МХК есть долгосрочная, десятилетняя стратегия развития, одним из важных компонентов которой является программа Low Cost Leadership, то есть производительность с наименьшими затратами,— поясняет административный директор 'Еврохима' Кирилл Кравченко.— Можно выделить два основных фактора, влияющих на производительность. Во-первых, это оптимизация численности сотрудников. Она достигается в ходе перепроектирования процессов, аутсорсинга непрофильных функций, улучшения нормы управляемости и снижения количества управленческих уровней. Таким образом можно сокращать численность персонала в среднем на 10% в год. Во-вторых, это рост производства продукции".
Производительность труда в "Еврохиме" по итогам 2005 года — одна из лучших в отечественном химкомплексе. У остальных участников отрасли она в основном колеблется в интервале $60-85 тыс. на человека. Между тем европейские и американские химические компании обгоняют российские по производительности труда в среднем на порядок. Так, на одного работника крупнейшей в мире химической корпорации — немецкой BASF, сходной с СИБУРом по масштабной линейке продукции, в 2005 году пришлось более €527 тыс. доходов. То есть, чтобы сравняться в эффективности с BASF, СИБУРу придется увеличить производительность труда почти в 15 раз. А ведущий мировой производитель минеральных удобрений — норвежская Yara International сумела в 2005 году заработать на одного сотрудника еще больше — $1074,8 тыс. Причем по сравнению с 2004 годом производительность труда в компании выросла более чем на 14%. Правда, такой высокий показатель скорее исключение: каждый работник ближайшего конкурента Yara — американской Mosaic принес компании гораздо меньше — $687,5 тыс. Примерно на том же уровне ($769,4 тыс. на человека) производительность труда у третьей в мире компании по выпуску удобрений — канадской Potash Corp.
В среднем десятикратное отставание производительности труда отечественной химиндустрии от западной показывает, что российские проблемы в этом вопросе системны и их решение лежит в первую очередь не в плоскости внедрения новых технологий, а в системных проблемах общего управления. "На наших предприятиях можно разом снизить вдвое количество сотрудников без проблем для производства, просто уволив всех лишних,— соглашаются в 'Акроне'.— Но заводы являются градообразующими, и мы не можем провести массовые увольнения, не столкнувшись с огромными проблемами в регионе. Производительность труда российских комбинатов принципиально ниже в первую очередь из-за социальных факторов". А неофициально участники рынка в один голос отмечают, что "в России просто не умеют работать". Ярким подтверждением этого тезиса может служить внутренняя структура производительности труда в МХК "Еврохим". Если по российским заводам компании доходы на одного сотрудника колеблются в интервале $50-100 тыс., то в подконтрольной МХК литовской Lifosa они в прошлом году превысили $200 тыс. "В стране нет традиции качественного интенсивного труда, и никакие новые технологии тут не помогут,— полагает топ-менеджер одного из химхолдингов.— На воспитание работников, которые смогут обеспечить высокую производительность труда, уйдут годы".
Металлургия
Новолипецкий металлургический комбинат (НМЛК), который считается самым рентабельным в мире, за последние пять лет вложил в техническое перевооружение около $1,5 млрд и собирается инвестировать вдвое больше в следующую пятилетку. Тем не менее он уступает по трудозатратам и эффективности производства Mittal Steel и Arcelor. Безусловно, это связано с количеством занятых в производстве людей. В частности, количество рабочих мест в компании никогда ощутимо не снижалось. Если в 2000 году на НЛМК и в аффилированных с ним компаниях работало 53,1 тыс. человек, то в 2005 году — 52,5 тыс. У Arcelor, который выплавляет в шесть раз больше стали в год, численность сотрудников — 96 тыс. человек. Правда, у Mittal Steel, чьи объемы производства сопоставимы с Arcelor, количество сотрудников почти вдвое больше — 165 тыс. человек. Исходя из объемов производства НЛМК в 2005 году на долю каждого сотрудника приходилось 162 т стали в год. У Arcelor — 486,5 млн т стали в год, у Mittal Steel — 298 млн т в год. При этом выручка Arcelor на каждого сотрудника составляет $433 тыс., Mittal Steel — $170 тыс., НЛМК — $85,2 тыс. Однако вложения в техперевооружение НЛМК дают о себе знать. За последние пять лет выручка на одного сотрудника группы НЛМК выросла почти втрое — с $24,9 тыс. до $85,2 тыс., а чистая прибыль — в 20 раз (с $1,6 тыс. до $26,4 тыс.).
В цветной металлургии ситуация иная. К примеру, в "Русале", третьем после Alcoa и Alcan в мире производителе алюминия, задействовано 47 тыс. сотрудников, компания выпускает 2,7 млн т первичного алюминия в год. Таким образом, на долю каждого приходится 57,4 т в год. В первой в мире по производству глинозема и первичного алюминия американской Alcoa занято 129 тыс. человек, которые производят 3,5 млн т первичного алюминия в год, в Alcan 70 тыс. человек производят 3,4 млн т металла. Таким образом, на долю одного сотрудника Alcoa приходится 27 т первичного алюминия, канадской Alcan — 49 т. В "Русале" утверждают, что благодаря созданию собственной производственной системы ("Русал бизнес-система") и оптимизации численности персонала (например, за пять лет была вдвое сокращена численность персонала Братского алюминиевого завода) за короткий промежуток времени удалось сократить на 30% затраты на производство, на 35% транспортные расходы и на 60% производственный цикл.
Тем не менее доходность на одного человека у "Русала" в сравнении с американской и канадской компаниями все же на порядок ниже: у Alcoa на одного сотрудника приходится $201,5 тыс., у Alcan — $290 тыс., у "Русала" — $140,4 тыс.
За последние 25 лет американские металлургические компании потратили на модернизацию производства более $50 млрд и сократили более 300 тыс. человек. Их примеру следуют во всем мире. Если в 1998-1999 финансовом году на южноафриканских заводах Mittal Steel производительность составляла 7,5 человекочаса на тонну термически необработанной стали, то в 2005 году этот показатель составил уже 3,5 человекочаса. Одним из таких заводов Mittal Steel является предприятие в Вандербийлпарке (ЮАР). Однако, по словам Хейно Смита, главного управляющего заводом, предприятие в Вандербийлпарке не идеал: оно является производством полного цикла с устаревшими технологиями. В то же время многие современные заводы, прежде всего сталепрокатные мини-заводы, вышли на производительность 1,5 человекочаса на тонну необработанной стали. Например, завод Mittal Steel в Салдане (ЮАР).
Автомобильная промышленность
По данным американской компании Harbour Consulting, в 2005 году крупнейшие автоконцерны мира повысили свою производительность на североамериканских заводах (в отчете не рассматривалась деятельность заводов в Мексике). Высокая производительность труда в первую очередь на предприятиях японских компаний заставляет их американских конкурентов изо всех сил работать над повышением своей производительности. Впрочем, пока американские компании находятся далеко позади компаний из Страны восходящего солнца. Самая высокая производительность в 2005 году зафиксирована на североамериканских заводах Nissan — в среднем 28,46 человекочаса на сборку одного автомобиля. На втором месте североамериканские заводы Toyota с производительностью 29,4 человекочаса на одну машину, на третьем — Honda (32,51 человекочаса). Далее идут General Motors (33,19), Chrysler (33,71), Ford (35,82).
Самые высокие темпы роста производительности показал DaimlerChrysler: за прошлый год она выросла на 6%, а с 1997 года — на 31,7%. Но пока это не позволяет Chrysler догнать по производительности заводы японских компаний. С 1997 года General Motors также существенно повысил свою производительность — на 31,3%. А предприятие Ford в Атланте показало завидный результат — 15,37 человекочаса на сборку одного автомобиля.
Российские автозаводы, по словам вице-президента по производству ОАО АвтоВАЗ Виталия Вильчика, оценивают свою эффективность не по количеству человекочасов на сборку одного автомобиля, а по количеству собранных за год автомобилей на одного работающего. Например, общая численность сотрудников АвтоВАЗа составляет 120 тыс. человек. То есть исходя из нынешних объемов производства (721 тыс. автомобилей в 2005 году) на одного работающего сотрудника приходилось шесть произведенных автомобилей. На Горьковском автозаводе (ГАЗ) силами 46 тыс. сотрудников произведено 51,7 тыс. машин, то есть один человек собрал чуть больше одного автомобиля.
Эти показатели не идут ни в какое сравнение с заводами западных автоконцернов, работающих в России. На заводе "Форд-Всеволожск" работает не более 2 тыс. человек, а его плановый объем производства в этом году — 72 тыс. машин. То есть один работник завода соберет во Всеволожске 36 автомобилей Ford — в шесть раз больше работника АвтоВАЗа.
Объяснение такого положения лежит на поверхности: иностранные автозаводы работают по принципу автосборочных производств, тогда как сотрудниками российских автопредприятий считаются также рабочие вспомогательных цехов (металлургических, инструментальных, по изготовлению оснастки и оборудования). Как отмечает господин Вильчик, в прошлом году АвтоВАЗ провел оценку производительности труда своих рабочих за вычетом всего персонала вспомогательных производств. "Выяснилось, что мы по производительности труда не уступаем General Motors и Mazda,— отмечает топ-менеджер АвтоВАЗа.— Недавно я был на заводе Mazda в Японии. Он точь-в-точь напоминает цеха по производству нашей Lada Kalina. Три крабовых конвейера, та же скорость сборки, то же количество выпускаемых автомобилей и такое же количество персонала — 5,7 тыс. сотрудников".
"Номинально входя в десятку крупнейших экономик мира, экономика России отстает от развитых стран по уровню внедрения в нее инноваций,— констатирует советник по инвестициям IFC Илья Дубинский.— От сложившейся ситуации особенно страдают наукоемкие и капиталоемкие отрасли (в частности, энергетика и машиностроение). Если наиболее высокопродуктивные отрасли российской экономики — газо- и нефтедобывающая — отстают от западных аналогов по продуктивности на 30-50%, то в остальных, включая электроэнергетику, это разрыв в три-четыре раза". Причем в некоторых отраслях, добавляет эксперт, продуктивность падает даже в абсолютном значении: "К примеру, если в 1990-е годы эффективность газовых турбин на электростанциях США повысилась на 10-15%, то в российской энергетике за тот же период только понижалась".
Стратегическое отставание
О том, что российские компании не готовы к внедрению инновационных технологий, и об отсутствии связи между бизнесом и учеными говорят данные из доклада Высшей школы экономики и межведомственного аналитического центра "Россия: формирование институтов новой экономики": ключевую роль в развитии инновационной деятельности призвана играть внутрифирменная наука, интегрированная в реальный сектор экономики. В ведущих индустриальных государствах компаниями выполняется основной объем научных исследований и разработок: 65% в странах ЕС, 71% — в Японии, 75% — в США. Российская заводская наука незначительна по своим ресурсам (6% затрат на исследования и разработки) и весьма односторонне ориентирована на решение краткосрочных технических задач собственного производства.
При этом, говорится в докладе, крайне низкая востребованность научно-технических достижений в значительной мере объясняется их неподготовленностью к практическому внедрению. Более 70% всех изобретений направлено на поддержание или незначительное усовершенствование существующих и в большинстве своем устаревших видов техники и технологий. Основная часть создаваемых образцов новых типов машин и оборудования не отвечает современным требованиям качества. В этой связи инновационно активные предприятия отдают предпочтение приобретению готового оборудования, прежде всего импортного, а не разукомплектованных российских технологий.
Наконец, в докладе резюмируется: стратегия промышленного сектора в условиях неопределенной экономической ситуации в стране не ориентирована на инновационное развитие. Уровень инновационной активности в промышленности не превышает 10% по сравнению с 51% в среднем по странам ЕС. Спрос бизнеса на результаты научных исследований по меркам развитых государств невысок — по доле средств предпринимательского сектора в затратах на науку (20% в 2001 году) Россия более чем втрое отстает от стран ОЭСР (64%).
"Неважно — брать готовые технологии на Западе или доводить до ума свои. Главное, чтобы для этого были средства и воля менеджмента,— говорит собеседник BG, пожелавший остаться неназванным.— Пока же, особенно если брать госмонополии, огромное количество денег тратится впустую. Если в компании за инновации отвечает старый функционер, глупо ждать от него повышения производительности и эффективности производства. Так что проблема лежит еще и в плоскости менеджмента. В компаниях должны быть люди, ответственные за это направление деятельности. Это нормальное управленческое ремесло, которому можно научиться".
Конкурентные преимущества
Согласно выводам, содержащимся в обзоре ОЭСР "Экономический обзор — Российская Федерация 2004", уровень производительности труда в различных отраслях российской промышленности значительно варьируется. Различия унаследованы с советских времен. Отрасли с наиболее высоким уровнем производительности — это те, в которых у России есть конкурентное преимущество и которые обеспечивают основную часть российского экспорта (газовая, нефтяная, металлургия), либо те, на которые пришлась значительная часть прямых иностранных инвестиций за последние годы (например, табачная и пивоваренная).
Хотя в большинстве отраслей российской промышленности наблюдаются существенные улучшения с точки зрения эффективности и конкурентоспособности, лишь в немногих отраслях был достигнут такой уровень международной конкурентоспособности, который позволит им осуществлять крупномасштабный экспорт своей продукции.
Основные преимущества российской экономики связаны с углеводородами (нефть, нефтепродукты, газ), некоторыми товарами, производимыми путем использования других ресурсов (например, дерева, целлюлозно-бумажного сырья), и энергоемкой продукцией (цветные металлы, сталь, удобрения). Единственная отрасль машиностроения, в которой у России есть небольшое преимущество,— энергомашиностроение. Конкурентные недостатки выявлены в производстве бытовой электроники, автомобилестроении, производстве товаров медицинского назначения и фармацевтической промышленности.