Мнение социолога
Заведомая псевдоальтернативность предстоящих президентских выборов — логичный итог долголетних процессов формирования вертикали власти и влияния. Бремя выбора (отбора депутатов разного уровня, губернаторов, сенаторов и т. д.) практически целиком лежит на центральной власти — на тех и на том, кто от ее имени сегодня выступает. Теперь это касается и выбора преемника. Разумеется, речь идет не о выборе кандидата в президенты, а о выборе победителя.
По умолчанию допускается, что избиратели примут как неизбежность и сам прием назначения наследника, и того неизвестного пока фаворита, которому эта роль будет поручена. Однако те оговорки и сомнения, которые, видимо, будут сопровождать принятие российскими избирателями навязанного им результата верхушечного выбора, надолго определят качество общественной поддержки преемника и его окружения.
Человек ближнего круга
На протяжении последнего года в общество вбрасываются варианты сугубо условного выбора между "Путиным" (третий срок), "другим Путиным" (назначенный наследник) и "не-Путиным" (оппонент Путина).
Данные недавнего опроса позволяют сопоставить пожелания респондентов о том, из какой среды следовало бы избирать президента, и предположения относительно того, откуда Владимир Путин выберет преемника. Почти треть опрошенных принимает как должное преемника из ближайшего окружения президента Путина и более половины (55%) полагают, что именно этим кругом и ограничится его выбор. 11% считают, что выбирать преемника следовало бы из независимых политиков. Для общественного мнения фактически имеют значение только два эти источника — окружение Путина и некие (воображаемые) независимые политики. Все остальные группы (министры, лидеры партий, губернаторы и пр.) внимания не привлекают.
Однако у Владимира Путина, по общему мнению респондентов, круг выбора оказывается еще более узким — собственное окружение, значительно реже — чиновники из правительства (9% верят, что Путин может выбрать кого-то из министров), еще реже — из ФСБ (5%). Никаких надежд на то, что президент в поисках преемника может обратиться к партийным лидерам или независимым авторитетам, не просматривается (верят в это не более 2% респондентов).
Аналогии подобной социально-политической ситуации и в отечественной, и в мировой практике обнаружить трудно. В партийно-советской традиции кадровым резервом высшего уровня являлись прежде всего региональные партийные лидеры, "хозяева" областей, республик (по траектории периферия--центр двигались в свое время Киров, Жданов и группа ждановцев, Хрущев, Брежнев, Андропов). Лишь единожды, в условиях глубокой деградации режима главный пост ненадолго достался сугубо аппаратному чиновнику (К. Черненко). В устойчивых западных демократиях на первые роли чаще всего выдвигаются либо региональные деятели (губернаторы штатов, мэры крупных городов), либо парламентские и партийные трибуны. В сегодняшних российских условиях никакой из этих путей продвижения практически нельзя даже вообразить.
Принципиально важно, что это признается как общественным мнением в целом, так и партийными электоратами. За последние годы регионам, парламентским институтам и допущенным к власти политическим партиям пришлось утратить все признаки самостоятельности, превратившись в обезличенное, если не обезглавленное продолжение центрального административного аппарата. Привлекавшие общественное внимание фигуры парламентских ораторов и экранных героев отошли в сферу памяти о ранней перестройке. Реальный (то есть не декоративный) кадровый ресурс правящей группировки как будто ограничен ее собственными рамками. В последнее время, впрочем, отрабатывается механизм горизонтальных перестановок в герметично замкнутых кругах администрации, правительства, судебно-прокурорской сферы.
Преемник — желаемый и ожидаемый
Что касается критериев отбора Владимиром Путиным конкретной кандидатуры, то массовые пожелания в этой области резко расходятся с представлениями о том, как будет в самом деле действовать глава государства. Самое показательное: в общественном мнении главными критериями выбора преемника являются его моральные качества (их назвал 51%), но от президента Путина обращения к таким критериям ожидают вдвое реже (24% считают, что президент будет руководствоваться этим критерием).
Примерно такой же разрыв (в два раза) между пожеланиями и ожиданиями по таким пунктам, как способность наследника быть лидером (31% считает это важным и лишь 15% — что этот критерий будет учитывать Путин) и уважение к нему населения (соответственно 38% и 17%). Зато критерий доверия со стороны нынешнего президента в суждениях о том, как будет действовать Владимир Путин, указывается вдвое чаще, чем в представлениях о том, как следовало бы поступать (25% против 12%), а критерий близости к президенту — вшестеро чаще (29% считают, что им будет руководствоваться Владимир Путин, и лишь 5% считают, что им следует руководствоваться).
Значительная разница между представлениями о "должных" и "ожидаемых от В. Путина" действиях (критериях выбора) наблюдается во всех возрастных группах. Прагматические критерии (квалификация, работа с людьми, лидерство) чаще по душе более молодым, в зрелом и старшем возрастах больше значения придается ценностным критериям (моральные качества, независимость, уважение со стороны населения). Как младшие, так и старшие не придают большого значения показателям фаворитизма — доверие президента и близость к нему, но значительная часть во всех группах (от четверти до трети) признает, что именно эти критерии использует Владимир Путин.
Примечательно, что на первый план выдвигают прагматические критерии скорее сторонники демократической оппозиции. Моральные качества представляются важнее сторонникам коммунистов и единороссов, но ни те, ни другие не питают надежд, что такими критериями будет пользоваться президент, и также не склонны явно одобрять принципы фаворитизма. Массовая готовность принять выбор Путина не означает готовности принять критерии такого выбора.
Запланированная на март 2008 года электоральная процедура, скорее всего, не принесет никаких серьезных неожиданностей. Но столь же ясно, что эта процедура может означать лишь момент в подготовке неизбежных, назревших, наболевших перемен большого, социально-исторического масштаба. В подобных ситуациях "ближний" выбор обычно сохранял значение до тех пор, пока не оказывались исчерпаны ресурсы доверия, надежд, терпения.
Полная версия статьи будет опубликована в журнале "Вестник общественного мнения".