Вчера потерпевшие от теракта в Беслане сорвали следственный эксперимент Генпрокуратуры по действиям пожарных во время освобождения заложников из спортзала школы. Они заявили, что действия прокуратуры в очередной раз направлены на снятие ответственности с чиновников, не принявших никаких мер по тушению возникшего в спортзале пожара.
Следственная группа Генпрокуратуры назначила эксперимент, в ходе которого предполагалось проверить действия пожарных и исправность их техники. Потерпевшие ранее сами настаивали на дополнительной проверке действий пожарных, в отношении которых Генпрокуратура не стала возбуждать уголовное дело. Они уверены, что оперативный штаб и огнеборцы виноваты в том, что 3 сентября 2004 года в 1-й школе заживо сгорели более 150 заложников.
Эксперимент решили провести не в школе #1 и даже не в самом Беслане, а в соседнем городе Ардон. Как рассказали потерпевшие, "в Ардоне уже все было готово к проведению эксперимента, но несколько наших мужчин, которые почти случайно оказались там, настояли на том, чтобы эксперимент был проведен именно в 1-й школе".
— Такой эксперимент вообще не нужен,— заявила вчера Ъ лидер комитета 'Матери Беслана' Сусанна Дудиева.— Все равно он направлен только на то, чтобы найти крайних среди простых людей, в данном случае среди обычных пожарных. А приказ о начале тушения пожара должен был отдать глава МЧС республики Борис Дзгоев. Он этого не сделал — и наши дети сгорели живьем.
Пока потерпевшие возмущались, представители прокуратуры и пожарных частей поставили две новенькие пожарные машины на въезде в Школьный переулок, как раз на том месте, где 3 сентября и стояли пожарные машины, и протянули от них рукава до двора школы #1. Оставалось пустить воду, чтобы доказать, что 3 сентября "вся техника была исправна", хотя сами потерпевшие утверждают, что пожарные во время штурма "не могли соединить шланги, а в их машинах просто не было воды".
— Если они сейчас проведут эксперимент и соединятся все рукава, значит, показания потерпевших можно назвать ложью,— возмущалась Сусанна Дудиева.— Но даже не это главное. Нас сейчас больше волнует то, что эти пожарные машины приехали спустя два часа после начала пожара. И тогда они начали тушить. К действиям пожарных у нас претензий нет. Все претензии только к руководству. Сам Дзгоев нам заявлял, что ждал команду оперативного штаба, которая поступила только в 2 часа 20 минут, когда все уже заживо сгорели.
По словам собравшихся вчера у 1-й школы потерпевших, "приехавшие сейчас машины, естественно, с водой, и, естественно, у них шланги, которые стыкуются".
— Так что эксперимент, который сейчас пытается провести прокуратура, является необоснованным и надуманным,— сказала госпожа Дудиева.— Надо разбирать действия оперативного штаба, который за три дня ничего не продумал и допустил, что не было проконтролировано ничего: ни экипировка, ни наличие воды, ни то, стыкуются ли шланги.
Представитель следственной группы по расследованию теракта Алан Плиев, который должен был руководить экспериментом, уговаривал потерпевших позволить ему закончить работу, но видя, что все его попытки бесплодны, протянул Сусанне Дудиевой мобильный телефон и попросил ее позвонить руководителю группы Александру Солженицыну.
— Скажите ему, что вы не позволили мне провести эксперимент,— почти умоляюще говорил прокурор.— А потом напишете ходатайство, что считаете его проведение бессмысленным. Поймите меня, я тоже всего лишь делаю свою работу.
Сусанна Дудиева согласилась позвонить Александру Солженицыну и, судя по тому, что пожарные начали сворачивать протянутые к 1-й школе рукава, убедила его в правоте потерпевших.
Однако комментировать сорванный эксперимент Ъ в прокуратуре категорически отказались, сославшись на то, что "Солженицына нет и не будет, а говорить об этом никто, кроме него, не уполномочен".
— Да пусть проводят этот эксперимент,— спокойно сказал потерпевший Валерий Карлов, проводящий собственное расследование теракта.— В конце концов, они все равно сделают так, как им надо. Не в Беслане, так в том же Ардоне. А здесь мы бы могли понаблюдать за ним (экспериментом.—Ъ), а потом написать ходатайство, что мы не согласны с его выводами. Хотя это тоже, наверное, бессмысленно. Когда я попросил повторно провести эксперимент с ГАЗ-66, чтобы в него снова посадили 30 человек, из Минобороны пришел категорический отказ. Якобы они не имеют права сажать в такую машину больше 20 военнослужащих. Та же самая история со всеми остальными моими ходатайствами, на которые приходят лишь циничные ответы прокуратуры.