Либреттист "Радека" ТОМАС ХЕФТ ответил на вопросы Ъ.
— Многих ли сегодня в Европе интересует судьба коммунистических идей 20-30-х годов?
— Когда мы начинали этот проект четыре года назад, нам казалось, что никого. Все убеждали, что это будет запланированный провал. Но сегодня ситуация изменилась. 50-летие со дня смерти Брехта не просто отмечалось в этом году, но и породило новую волну дискуссий и обсуждений левой идеологии, так что в каком-то смысле мы пришлись ко двору.
— Что вы думаете о Карле Радеке после столь долгого изучения его судьбы?
— Это по-прежнему очень сложный для меня вопрос. Противоречивый, как сама эпоха, неотрывный от еврейских корней, а евреи в Галиции были социально очень угнетены... Но то, как неприязненно писала о нем Роза Люксембург, не лишено оснований. Поначалу я полгода вообще не мог сесть за либретто, потому что все никак не мог себе его вообразить. Своим либретто я старался прежде всего помочь композитору: ему очень важен словесный ритм для создания музыки.
- Вы изначально писали либретто для одного акта или текст сократили?
— Мы как-то сразу решили, что современная опера, да еще на такую тему, не может быть длинной. Текст сохранен полностью, за исключением двух мексиканских песен из сцены убийства Троцкого. Они все еще подпадают под действие закона об авторском праве и, видимо, будут возвращены в музыку, когда выйдут из-под юридической опеки.
— Насколько часто имя Радека упоминают сегодня в контексте осуждения нацистского движения?
— Чем дальше, тем, к сожалению, все чаще. Праворадикальные интернет-сайты постоянно цитируют его статьи конца 20-х годов, опубликованные в немецкой прессе, где Радек заявляет о близости целей нацизма и коммунизма, хотя и подчеркивает при этом, что стоят они по разные стороны баррикад.