чемпионский бой
То, что еще пару лет назад казалось абсолютно невероятным, случилось. С субботы в самой престижной — тяжелой — весовой категории в профессиональном боксе не осталось ни одного американского чемпиона. Все четыре титула теперь принадлежат представителям советской школы бокса. Четвертый — чемпиона WBC — завоевал Олег Маскаев, предпочитающий называть себя "русским американцем". В фантастическом по интриге бою в Лас-Вегасе он меньше чем за минуту до конца 12-го, заключительного раунда послал в нокаут последнюю надежду Америки, последний, как провозглашалось в афишах матча, рубеж ее обороны Хасима Рахмана.
Этот бой станет, конечно, одним из главных претендентов на то, чтобы быть названным "поединком года". Не исключено, первым претендентом, потому что в Лас-Вегасе произошло действительно историческое событие. Америка давно привыкла к тому, что в легких весах на первых ролях наряду с представителями США — азиатские боксеры, в средних — мексиканцы и европейцы. Но тяжелый вес — культовая, по статусу, популярности, коммерческой ценности не сравнимая ни с какой другой категория — более ста лет оставался ее и только ее весом. Теперь он стал полностью "советским", потому что титул WBO — у белоруса Сергея Ляховича, титул IBF — у украинца Владимира Кличко, титул WBA — у россиянина Николая Валуева, а титул WBC с субботы принадлежит Олегу Маскаеву — спортсмену, настойчиво указывающему на наличие у него американского гражданства, но все равно воспринимаемого и американцами, и всеми остальными именно как русского.
И после субботы у Америки уже не получится списать очередное свое поражение на обстоятельства и провозгласить его случайным. Успехи Ляховича, Кличко и Валуева еще можно было отчасти объяснить удачным использованием ситуации в тяжелом весе, который практически одновременно покинул целый ряд суперзвезд вроде Леннокса Льюиса и Майка Тайсона, грамотным менеджментом, слабостью соперников по чемпионским боям. Про Маскаева ничего подобного не скажут точно. Он был в числе первых российских профессионалов, уехавших выступать в Америку в середине 1990-х, и долго дрался, не имея рядом авторитетных менеджеров и промоутеров. В молодые годы его не "вели" к чемпионскому титулу. Наоборот, уже в начале карьеры "подставляли" под топ-бойцов — Оливера Маккола и Дэвида Туа. Поражения отбрасывали его в рейтинге далеко назад, великолепные победы, такие, как предыдущая над Хасимом Рахманом семилетней давности, поднимали в классификации не так высоко, как подняли бы боксера, обладающего солидным "административным ресурсом".
И при этом Маскаев — уже, конечно, работая с хорошей командой менеджеров, с известным тренером Виктором Валле — все же добрался до чемпионского боя. В 37-летнем возрасте. И в этом бою бился с, несомненно, самым сильным из американских тяжей-чемпионов последних лет — бойцом, однажды нокаутировавшим великого Леннокса Льюиса.
И никто не скажет про Хасима Рахмана, что он не был готов к этому поединку, что не "просчитал" или недооценил противника. Как он мог недооценить боксера, в 1999-м выбившего его в Атлантик-Сити за канаты?!
Рахман, отойдя от нокаута, рассказывал про свои ощущения во время матча. Он думал, что все делает правильно: вроде бы контролирует страшную правую руку Маскаева, которой тот способен ударить чудовищно сильно, вроде бы следит за левой. Вроде бы все идет по плану... И Майк Тайсон, поработавший в субботу телекомментатором, признавался, что давно не видел, чтобы Рахман был в такой хорошей форме. Он был гораздо лучше, чем в марте в поединке с Джеймсом Тони, с которым сделал ничью. Он был лучше, чем в прошлогоднем отборочном матче с Монти Барреттом: благодаря победе в нем по очкам Рахману фактически и достался чемпионский пояс, поскольку его обладатель Виталий Кличко вскоре из-за травмы завершил карьеру.
Майк Тайсон вообще говорил, что, на его взгляд, чемпион претендента переигрывал. Ни о каком тотальном превосходстве Рахмана, безусловно, не могло идти речи, однако ничего удивительного в том, что и у Тайсона, и у людей, хуже разбирающихся в боксе, могло сложиться такое впечатление, нет. Дело в том, что Рахман с первого раунда делал в принципе то, что и должен был делать, чтобы доставить Маскаеву максимально возможное количество неприятностей. Американец предпочитает давить, боксировать "первым номером" — он и давил, захватив центр ринга. У него отличный джэб — и джэб этот был эффективен. А в третьем раунде у него прошли уже два подряд — с левой и с правой — чувствительнейших, видимо, удара в голову. И Рахман садился после него отдыхать в свой угол ринга, подняв вверх руку и заводя зал, словно уже был уверен в том, что инициативу не отдаст никогда и что точка — победная для него — будет вот-вот поставлена. А восемь с лишним тысяч человек на трибунах Thomas & Mack Center, увидев эту поднятую руку, ревели в ответ. Американская надежда выживала.
Рахман продолжал давить. Маскаев продолжал, отступая к канатам, отвечать, и, глядя на его какие-то немного заторможенные движения, глядя на его разбитое лицо, можно было бы решить, что он жутко, смертельно устал, что держится с огромным трудом. Но ведь держится! Более того, не дает шанса Рахману приложиться как следует (или по крайней мере терпит, не давая поводов заподозрить себя в нехватке мужества, все эти явно не слабые удары) и постоянно сам осаживает оппонента.
После восьмого раунда, в котором ему удалась неплохая атака, Рахман поднял вверх уже не одну руку, а две. Так отмечают благополучное окончание боя. Но лишь полный дилетант мог не обратить внимание на то, что к тому моменту что-то на ринге успело поменяться, что в этой жестокой битве преимущество — не, так скажем, зрительное (зрительно чемпион был все еще хорош), а реальное — начало постепенно переходить к Маскаеву. Он уже намного четче выполнял указание Валле чаще бить по корпусу. Он уже редко пропускал по-настоящему опасные удары — и та вызвавшая приступ самоуверенности атака Рахмана была скорее исключением. А перед ней и у Маскаева прошла отличная "двойка". И он уже, в общем-то, не уступал противнику в движении.
Олег Маскаев, когда бой завершился, сказал, адресуя свои слова тем, кого восхитил в первой половине боя Рахман, что ни секунды не сомневался в том, что выиграет: "Вы разве заметили хотя бы раз, что я потрясен? Нет. А то, что я отдал пару раундов,— это была просто передышка. Я перевел дыхание и пошел вперед". Но со стороны все воспринималось, разумеется, иначе. А Маскаев выглядел киношным героем, который, уступая сопернику, пропуская удары, не сдался и изменил сценарий битвы на прямо противоположный. Собственно, о том же самом рассуждал и Тайсон, когда у него поинтересовались, за счет чего Маскаев выиграл этот бой. "За счет большого сердца, решимости и воли к победе!" — моментально произнес Железный Майк, дав понять, что тактика и техника были в субботу второстепенны.
К финальному раунду Маскаев вел на двух судейских картах из трех. На одной с мизерным перевесом — 105:104. Это означало, что 12-й раунд решит все.
Этот 12-й раунд превратится (а вернее, уже превратился) в такой же телевизионный хит, как восьмой раунд первой встречи Маскаева и Рахмана семь лет назад, когда американец был выброшен на столик комментатора телеканала HBO. Он был фантастической кульминацией фантастического боя! Рахман знал, что хук левой Маскаев бить умеет. Знал, но не уследил за движением маскаевского кулака. А затем, пропустив еще и правой в голову, рухнул у канатов.
Он поднялся, однако нарвался на новый натиск превратившегося вдруг в машину для убийства Маскаева и пропустил правой вразрез, потерял равновесие, вцепился в противника и, проковыляв за ним пару метров, снова упал.
А дальше была блистательная для Маскаева и позорная для Рахмана развязка. Зажатый — жалкое, так контрастирующее с тем, что было еще какую-то четверть часа назад зрелище — в углу ринга американец. И добивающий его Маскаев. Один удар, второй... До гонга оставалось всего 43 секунды, но видевший слишком много подобных избиений, отправлявших боксеров на больничную койку, рефери Джей Нэди бросился к соперникам и прекратил поединок. Рахман на автомате ринулся было к нему доказывать, что мог еще стоять, но его ноги самопроизвольно плясали так, будто бы он одним глотком только что выпил литр виски. Он, конечно, не мог драться. Его, конечно, надо было спасать от чего-то гораздо худшего, нежели даже поражение в чемпионском бою.
Спустя несколько минут безумно счастливый Олег Маскаев (он заработал в этом бою $1,5 млн, его поверженный оппонент — $2,5 млн) говорил о том, насколько важна вера в своего тренера, в себя, и признавался, что вот сейчас, в эту секунду еще не в состоянии "переварить" свой триумф, оценить его действительную ценность. А его промоутер Деннис Раппопорт кричал, что собирается снимать фильм о Маскаеве — человеке, ставшем чемпионом вопреки всему.
Но с фильмом, наверное, придется все-таки подождать: интрига на бою с Рахманом отнюдь не закончена. Каким будет продолжение, пока непонятно. Может быть, встреча с кем-то из других "советских" чемпионов. Может быть, матч-реванш против Рахмана. Может быть, сражение с очередной "последней надеждой" Америки — ну, например, с Кэлвином Броком, сидевшим в субботу на трибуне и восхищенным, по его словам, увиденным. "Мы открыты для любых предложений",— заявил Раппопорт. Выбор у него наверняка будет богатый.