non-fiction
Издательство Киево-Моглянской академии выпустило украинский перевод "Истории ГУЛАГа" американской журналистки Энн Эпплбаум, в 2004 году удостоенной за эту книгу Пулитцеровской премии. Чем американский взгляд на сталинские лагеря отличается от украинского, выясняла ЕЛЕНА РЫБАКОВА.
Уникальность пятисотстраничного исследования Энн Эпплбаум в том, что это первая книга, позволяющая взглянуть на историю и быт советских лагерей в максимально полном объеме. До этого существовали десятки мемуарных свидетельств, опубликованных и неопубликованных, устные рассказы бывших лагерников, документальные фильмы, художественные произведения. Было, конечно, и самое главное свидетельство сталинских зверств (его появление на Западе в 1973 году Энн Эпплбаум описывает как интеллектуальную мини-революцию) — четырехтомный "Архипелаг ГУЛАГ" Александра Солженицына.
Любая публикация или возвращение к теме массовых репрессий для своего времени значили очень много — так было и в Советском Союзе, и на Западе, на чем особенно настаивает госпожа Эпплбаум. Тем не менее потребность в едином своде наиболее показательных деталей мемуаров и фактов статистики существовала, и ощущалась она, как ни странно, главным образом в Европе и США, где к теме лагерей пока весьма равнодушны и рядовые обыватели, и кинематографисты с писателями, и даже интеллектуальные лидеры.
"История ГУЛАГа" построена так, что позволяет сочетать панорамный охват событий — хронологию, географию, судьбы отдельных лагерных комплексов, летопись побегов и восстаний — с вниманием к мельчайшим деталям быта (в некоторых эпизодах приводятся подробные инструкции, как изготовить булавку из рыбной кости, пронести в гортани полиэтиленовый пакет со спиртом или научиться имитировать жар в лагерном медпункте). Временные рамки исследования максимально широки — вся история наказаний за инакомыслие в Советском Союзе от эсеров до Иосифа Бродского. Главное внимание, конечно, уделено сталинскому периоду, начатому "великим переломом" 1929 года и завершенному в начале 50-х "делом врачей".
Основное достоинство работы Энн Эпплбаум — в привлечении исключительно широкого круга мемуарных источников и тщательном знакомстве с лагерными архивами. Среди тех, кого она цитирует постоянно, много литераторов и публицистов первого ряда — Евгения Гинзбург, Александр Солженицын, Варлаам Шаламов, Юрий Домбровский, Лев Разгон, бывшие польские узники Густав Херлинг-Грудзинский и Александр Ват, украинцы Василь Стус и Валентин Мороз. Их воспоминания, часто уже знакомые читателю, в книге Энн Эпплбаум становятся чем-то сродни монологам героев в античном театре: подтвержденная и дополненная многоголосым хором, каждая новая реплика звучит еще выразительнее.
С обилием цитируемых мемуаров напрямую связаны и недостатки работы. Книгу Энн Эпплбаум трудно назвать исследованием в строго научном смысле — анализ фактов здесь чаще всего подменяет их пересказ. Никаких серьезных аналитических задач автор этого компилятивного труда перед собой не ставит: главная цель госпожи Эпплбаум — облегчить западному читателю, не желающему и не готовому работать с грудой мемуарной литературы, знакомство с азами темы ГУЛАГа.
Самый очевидный просчет книги — стилистический. Поскольку главные партии ведут сразу несколько мемуаристов, усилия госпожи Эпплбаум сосредоточены на том, чтобы сделать повествование максимально однородным. Цельность и связность в результате такой "стилистической репрессии" действительно возникают, зато теряются почти безвозвратно индивидуальность и страстность каждой отдельной интонации. Сдавать экзамен по истории ГУЛАГа по книге Энн Эпплбаум, наверное, уже можно. Чтобы по-украински или по-английски ГУЛАГ осудить — лучше перечитать "Крутой маршрут" и "Один день Ивана Денисовича".