анимация
На фестивале "Кинотавр" (о его начале Ъ сообщал 6 июня) начались регулярные конкурсные просмотры. Первым фильмом, вступившим в соревнование, стал полнометражный дебют Екатерины Гроховской "Человек безвозвратный", а сегодня будет показан кинодебют модного театрального режиссера Кирилла Серебренникова "Изображая жертву".
Название "Человек безвозвратный" настраивало на унылый философский лад — неужели опять "авторское кино"? Однако вопреки подозрениям фильм оказался почти что мыльной оперой, спрессованной в 104 минуты довольно увлекательного действия. В нем участвуют больше десятка героев, претендующих на звание главного или хотя бы значительного. В центре событий — семья служаки-военного, который вырастил немало ценных кадров в руководимом им училище, но, как это водится, упустил собственных детей, аж трех. Все они оказались проблемными. Сын-курсант просыпает занятия, поскольку ночами подрабатывает в постелях у богатых дам. Одна дочь, дикторша, в безнадежном романе с женатым продюсером телеканала, другая — в браке, но и тут непорядок: муж предпочитает мальчиков. Вдобавок ко всем бедам у матери семейства обнаруживается опухоль. Военный ветеран успокаивает нервы, чистя ружье: даже глупый зритель заподозрит, что оно должно выстрелить, но и умный затруднится предугадать, куда угодит пуля.
Ложный след: это вовсе не семейная сага про разлад поколений и про то, как они опять оказываются вместе перед лицом смерти. Интерес фильма совсем в другом — в маргинальных линиях, которые сначала кажутся непонятно зачем пририсованы, сбивают с толку, путают персонажей, которых с первого раза не всегда запомнишь. Но в этом и есть фишка: статная женщина-экскурсовод с парализованной дочерью, мастурбирующей на Брэда Питта, престарелая врачиха и ее дочь-бизнесменша, привечающая молодых любовников, еще один курсант, вступивший на тропу сексуального бизнеса, которая приводит его сначала в гей-бар, а потом в реанимационную палату,— все эти персонажи оказываются связаны с остальными и друг с другом цепью зависимостей и обстоятельств, образуя в совокупности пазл, где каждый камешек одинаково важен.
После сочинской премьеры среди критиков вспыхнула дискуссия. Ее участники предлагали свои профессиональные услуги, "чтобы сделать фильм совсем хорошим". Каждый заметил хоть одну сюжетную линию, которая не доведена до конца или не так прочно завязана с остальными. А кто-то сказал, что сначала молодым авторам (Екатерина Гроховская учится на последнем курсе ВГИКа) надо бы научиться как следует выстраивать одну историю, прежде чем замахиваться на такую глобалку.
Что касается сегодняшней премьеры, то пьесу самых востребованных драматургов России братьев Пресняковых режиссер Серебренников уже ставил в театре, да и не он один. Стилистику экранной версии отчасти предопределяет род занятий главного героя (Юрий Чурсин), который изображает потерпевшего во время следственных экспериментов, режиссируемых капитаном милиции (Виталий Хаев) и фиксируемых на видеокамеру блондинкой в погонах (Анна Михалкова). Герой безропотно и даже с оттенком какого-то исследовательского любопытства перевоплощается то в зарезанную в передвижном туалете неверную возлюбленную, то в опостылевшую жену, снесенную с подоконника седьмого этажа внезапным сквозняком, то в утопленницу в бассейне, которую в порядке неудачной шутки дернул за ноги темпераментный кавказский ухажер.
При этом не только очевидна полная бессмысленность любого следственного эксперимента, но, кроме того, придуманные Пресняковыми издевательские подробности вкупе с глумливым поведением "жертвы" превращают происходящее в окончательный фарс. Вместо ножа используются палочки для японской еды, стоящего на подоконнике героя страхуют привязанными к батарее колготками, а плавание и вовсе приходится симулировать на берегу бассейна ввиду отсутствия у "пострадавшей" чистых плавок.
В конце концов происходит последний следственный эксперимент, наконец помогающий выяснить истину, но не о том, кто убийца (это, как и во всех предыдущих случаях, ясно с самого начала), а о том, какая бездна непонимания продолжает отделять от остальных граждан так называемое поколение Х, изобретенное в начале 90-х писателем Дугласом Коуплендом. Вряд ли читавший Коупленда, но доведенный до ручки непроницаемостью и непостижимостью 30-летних жертв и преступников, невнятностью их стремлений и несерьезностью поведения, следователь задвигает страстный монолог, смысл которого сводится к тому, что старшим совершенно не на кого оставить общественное здание, которое они столько лет неустанно возводили. Все эти инвективы формулируются в энергичных выражениях, в кино довольно употребительных, но завсегдатаев МХТ с непривычки изрядно напугавших. "Вы ж поезда водите, самолеты, в разных инстанциях работаете, занимаете ответственные посты, а вам все по х..! П....ц наступает в обществе!" — надрывается капитан.