визит
Вчера президент России Владимир Путин встретился с генеральным секретарем организации "Исламская конференция" (ОИК) Экмеледдином Ихсаноглу и поговорил с ним о законах гостеприимства. С подробностями того, как в Багдаде были захвачены российские дипломаты,— специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Господин Путин в самом начале встречи не мог не обратить внимания на должность господина Ихсаноглу.
— Надо сказать, что в кремлевских стенах такое обращение звучит особенно органично — "генеральный секретарь",— засмеялся он, когда в Представительском кабинете Кремля закончилась череда многозначительных рукопожатий и полупоклонов, которые для господина Ихсаноглу, можно предположить, имеют гораздо больший смысл, чем для господина Путина.
Генсек ОИК согласился с президентом России с прискорбно-торжественным выражением на лице.
— Если серьезно,— господин Путин все-таки, видимо, хотел, чтобы генсек понял, что это была такая шутка,— то нам очень приятно видеть наших друзей здесь, в Москве. Мы знаем, что вы приняли большое личное участие в том, чтобы Россия получила статус наблюдателя в организации "Исламская конференция", и мы вам за это очень благодарны. Потому что миллионы российских граждан, которые исповедуют ислам, имеют право чувствовать себя органичной частью исламского мира.
Господин Путин признался, что деление мира по конфессиональному принципу пугает его.
— Оно гораздо более опасно, чем деление мира по экономическим принципам,— заверил он генсека.
Господин Путин предложил высказаться генсеку, и оказалось, что шутка российского президента в результате все-таки проникла в его сознание.
— Что касается вашего остроумного замечания по поводу органичной связи между Кремлем и постом генерального секретаря,— с достоинством произнес господин Ихсаноглу,— то хочу сказать, что когда-то я был профессором органической химии ("генсек" в "кремлевских стенах" — это ведь звучало "органично".— А. К.).
Переговоры еще не начались, а он уже оправдывался.
— Вступление России, вашей великой страны, в организацию "Исламская конференция" было важным событием не только для России, но и для всего исламского мира,— произнес господин Ихсаноглу.
Я подумал было, что Россию успели принять в члены ОИК, да так, чтобы в России узнало об этом как можно меньше людей (информация вполне могла носить корпоративный характер, и ее могли распространить, например, исключительно между мусульманами России; тогда понятно, почему об этом не узнал, например, я), но все-таки не стоило выдавать действительное за желаемое: генсек ОИК имел в виду, что Россия вступила в ОИК в качестве наблюдателя.
— Я рад, что это произошло очень быстро, буквально через шесть месяцев после того, как я занял пост генерального секретаря,— добавил генсек.
Он и правда был, видимо, рад лишний раз подчеркнуть свою личную роль в этом процессе.
Господин Ихсаноглу подчеркнул, кроме того, что исламский мир и Россия — это для него практически уже одно и то же.
— Что касается актуальных и тревожных вопросов, с которыми сталкивается сегодня мусульманский мир,— заявил он,— таких вопросов, как проблемы на Ближнем Востоке, страдания палестинского народа, проблема Ирака, иранское досье... то исламский мир признателен России за ее позитивную и конструктивную позицию в отношении всех этих вопросов. И считаю, что если мы будем объединять наши усилия, то сможем добиться большего успеха в достижении мира и стабильности во всем мире и в решении этих конкретных проблем.
Генсек давал понять, что Россия должна объединять свои усилия не с США, а с исламским миром.
Господин Путин напряженно смотрел, казалось, прямо в рот генсеку. Мне казалось, господин Ихсаноглу не произносит ничего такого уж сверхъестественного, к чему следовало бы так прислушиваться. Более того, было бы странно, если бы он не произнес всех этих слов. Но президент России по-прежнему ловил каждое слово генсека. И вдруг я понял, что господин Путин на самом деле просто изо всех сил пытается понять турецкий английский генсека еще до того, как ему переведут эти слова на русский. Он, чтобы не тратить время понапрасну, практиковался в изучении вот такого необычного английского языка. Отсюда на лице президента России и возникало это адское напряжение. Он искренне хотел понять генсека. И когда ему это удавалось, господин Путин устало откидывался на спинку кресла — с улыбкой всепонимания (ну или хотя бы процентов на восемьдесят) и всепрощения (за доставленные неудобства).
— И в завершение своего вступительного слова я хотел бы сказать, что мы в ОИК с большим прискорбием получили новости о захвате представителей российской дипломатической миссии в Багдаде,— произнес господин Ихсаноглу.— Мы считаем, что это преступление против человечности, против ислама, против традиций исламского и арабского гостеприимства. Гости оказываются захваченными, их убивают! Это не соответствует нашим традициям, никаким из наших принципов! Мы осуждаем этот акт и рассчитываем на то, что захваченные сотрудники вашей дипломатической миссии будут освобождены как можно скорее. Со своей стороны мы готовы сделать все возможное и от нас зависящее, чтобы помочь вам в этом.
— Спасибо большое,— поблагодарил господин Путин, и на этот раз эти слова не были протокольными. То, что сказал генсек в конце своего вступительного слова, было действительно принципиально важным для президента России.
По информации Ъ, накануне господин Путин неофициально обратился к лидерам соседних с Ираком стран, среди которых Иран, Иордания, Саудовская Аравия, Сирия, с просьбой помочь по крайней мере установить местонахождение захваченных российских дипломатов. Известно, кроме того, что некоторые из этих лидеров уже откликнулись на эту просьбу.
Кроме того, Ъ стали известны подробности захвата заложников. По информации Ъ, сотрудники дипмиссии поехали на машине за продуктами. Как и сотрудники других миссий, они уже давно жили в Багдаде на осадном положении и без своей вооруженной охраны в город не выезжали. Когда их машина была внезапно остановлена вооруженными людьми, один из россиян, сотрудник охраны посольства Виталий Титов выскочил из автомобиля и начал стрелять по нападавшим. Он хотел отвлечь на себя внимание нападавших, чтобы дать возможность остальным попытаться скрыться. Нападавшие сначала ранили его в ноги, а потом, когда задержали остальных, застрелили его.
Как-то это все и правда не вписывается в законы гостеприимства.