фестиваль театр
В Вене продолжается фестиваль Wiener Festwochen (Ъ писал о нем 27 мая). Успех показанного на нем датско-шведского спектакля по сказке Ханса Кристиана Андерсена "Русалочка" продемонстрировал, что европейская публика давно не придает значения чистоте театральных жанров. Рассказывает РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ.
Спектакль, созданный совместными усилиями датского театра "Калейдоскоп" и Cirkoer-цирка из Швеции, идет на обычной театральной сцене, но без циркового образования большинства актеров он не состоялся бы. И дело не только в традиционных акробатических номерах с подкидными досками или виртуозном эквилибре на проволоке, то есть интермедиях, которые впрыскивают в поставленную режиссером Катрин Видеманн "Русалочку" изрядную дозу адреналина зрелищности. Есть кое-что и кроме чистого цирка. Попробуйте без спецподготовки еще и удержаться на массивной платформе, которая буквально летает по всей сцене на цепях, зависая то вертикально, то горизонтально и меняя угол своего наклона буквально под ногами у актеров. А задача актеров — не просто удержаться на уходящей из-под ног "почве", но и сыграть изощренно-жестокую сказку с таким драматизмом и изяществом, что обычному театру остается лишь позавидовать этому синтетическому зрелищу, где сплавились цирк и драма, танец и световые эффекты.
Летающая платформа — граница между подводным и земным миром. Когда она висит под колосниками, мы на дне морском. Когда опускается вниз — в мире людей, на молодежной вечеринке, на городской вечеринке или на палубе корабля. Когда наклонена — на берегу моря, откуда можно быстро "нырнуть" в невидную воду. Плаванье в воде придумано просто и внятно: актрисы, играющие русалок, просто не размыкают ног, так и получается русалочий хвост, раздвоенный на конце ступнями. Хвостатые девушки ползают и катаются по сцене, а если надо "всплыть", им на помощь приходит канат, по которому играющая заглавную героиню Мелинда Киннаман скользит так же свободно, как обычные актеры ходят по горизонтали. Когда подводная ведьма, нелепая и высоченная фигура которой составлена из двух человек, одетых в одно длинное платье, превращает героиню в девушку, она просто вдоль "разрезает" хвост большим ножом. А потом, будучи уже равной среди людей, Русалочка отчаянно повисает на шее принца и трогательно бьет по воздуху ступнями, точно ластами по воде.
Собственно говоря, никаких сказочных розовых принцев и вымышленных морских гадов в спектакле нет. Окружение молодого человека, которого спасает Русалочка и ради которого принимает страшные физические муки,— просто современная "мажористая" молодежь. Гуттаперчевые матросы-гимнасты с королевского корабля смотрятся как аниматоры какого-то новомодного, стильного столичного клуба. При желании семейство Русалочки можно счесть трудовым простонародьем, дочь которого отреклась от семьи ради любви к человеку иной, высшей касты. Но Катрин Видеманн не делает, подобно многим, из сказки приземленно-актуальную, жесткую сегодняшнюю историю. Режиссер разрешает зрителю насладиться и стерильной глянцевостью картинки — скульптурными силуэтами и позами, подсвеченным экраном огромного задника, минималистским, подчеркнуто холодным и искусственным сценическим пейзажем, отчетливо напоминающим эстетику Роберта Уилсона. Работа госпожи Видеманн победоносно театральна, изысканна и при том увлекательна.
В "Русалочке" сделано все, чтобы зритель не заскучал ни на минуту: здесь летают на подкидных досках, кувыркаются, танцуют на наклонной плоскости, по-обезьяньи ловко лазают по канатам, застывают в элегантных картинных позах и не забывают между делом произносить диалоги из сказки Андерсена, чтобы зритель помнил о движении сюжета (хотя и без слов все было бы ясно). А еще ходят по проволоке — та девушка, в которую влюбляется принц и которую по ошибке считает своей настоящей спасительницей. Он так увлечен ею, что ухитряется стать "зеркалом" эквилибристки: она идет по струне сверху, а он снизу, стопа к стопе, виртуозно перебирая руками по сцене, чтобы не стукнуться головой. Однако смотреть хочется не только на великолепный цирковой номер, но и на госпожу Киннаман, которая стоит на авансцене и всем телом понимает, что не просто теряет того, кого любит, но теряет свою жизнь. Играют актеры в "Русалочке" безо всяких скидок на цирк.
А финал спектакля сделан так сильно, что ни цирком, ни сказкой датско-шведскую "Русалочку" называть уже язык не повернется. Принц и его будущая жена буквально бросаются друг на друга в приливе страсти. А Русалочка ходит вокруг них с ножом, которым она должна убить мужчину-изменника, чтобы спастись. Общим местом уже стало утверждение, что пожизненный девственник Андерсен написал сказку о хвостатой, лишенной женского лона девушке, потому что изживал таким образом свою женобоязнь. И вот Русалочка попадает, так сказать, в гущу самого страшного для ее автора наказания — любовного совокупления. Два обнаженных тела стонут и буквально катаются в приступе животного вожделения, а девушка с ножом кружит рядом и на секунды даже как-то вплетается между ними, становится невидимой третьей. Но ударить не может, даже когда насытившиеся друг другом любовники отваливаются друг от друга, потные и обмякшие. И если у Андерсена героиня все-таки превращается в пену морскую, то в спектакле она, по-человечески заплакав, скользит по канату куда-то в небеса.