Новая Деревня заживет по-старому

Жилые дома в историческом районе Новая Деревня попадут в новую редакцию закона Санкт-Петербурга № 820-7 «О границах объединенных зон охраны…» и могут получить защитный статус, сообщила в конце прошлой недели пресс-служба КГИОП. Речь идет о комплексе малоэтажек, построенных после 1917 года, но не нарушающих, по мнению чиновников ведомства, историческую среду. Градозащитники удивляются, что, стремясь защитить там дома от сноса, комитет не включил в список средовых зданий, подлежащих охране в рамках поправок к закону, многие другие ценные для города объекты. Эксперты по градостроительству называют инвестиционную привлекательность Новой Деревни почти нулевой.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Новая Деревня — исторический район напротив Каменного острова, между станциями метро «Черная речка» и «Старая Деревня». Ограничен Приморским и Богатырским проспектами, Торфяной дорогой, Липовой аллеей и набережной Черной речки. По словам кандидата архитектуры, врио КГИОП Алексея Михайлова, дома на Дибуновской улице в Новой Деревне — пример комплексной квартальной застройки и аналог градостроительного ансамбля.

«Один из характерных признаков застройки Санкт-Петербурга — это ансамблевая застройка. Когда застройка ведется комплексно в рамках всего квартала, в целом повторяет характерные принципы и имеет единую композиционную увязку, —это тоже градостроительный ансамбль, который должен сохраняться и как память времени и как то, что гармонично связалось с историческим центром»,— отмечает господин Михайлов.

Сегодня КГИОП предлагает включить в число средовых объектов 660 зданий в центральных районах Петербурга. Все они, в том числе в Новой Деревне, построены после 1917 года, но не отнесены к историческим согласно действующей редакции Закона 820-7. Если поправки примут, под охрану попадет 14 зданий на Дибуновской улице и еще не менее 100 домов в Приморском районе.

Комплексы типовых малоэтажных зданий с озелененными благоустроенными дворами в Новой Деревне иллюстрируют послевоенное градостроительство в Ленинграде, говорится в сообщении КГИОП. Такая застройка была обусловлена острой нехваткой жилья и строительных материалов — оно должно было стать переходной ступенью к массовому многоэтажному строительству. В соответствии с постановлением пленума горкома ВКП(б) о пятилетнем плане восстановления и развития Ленинграда возведение двух- и трехэтажных зданий капитального характера с благоустроенными квартирами допускалось в периферийных районах и имело подсобное значение.

Как рассказал «Ъ-СПб» градозащитник Олег Мухин, активисты не подавали предложений о включении малоэтажного квартала в Новой Деревне в список средовых зданий. По его словам, объектам и так ничего не угрожало, ведь их не включили в программу реновации ветхого фонда. «Удивительно, что город хочет взять под охрану данный квартал, но не признает ценности многих других исторических зданий»,— говорит господин Мухин.

Глава архитектурного бюро HADAA Георгий Тюгаев, наоборот, находит инициативу интересной и своевременной. «Речь идет о рядовых, на первый взгляд, объектах, но они относятся к важному периоду истории города и страны. Характерная малоэтажная типология домов на несколько квартир появилась в конце 40-х — начале 50-х годов, когда города оправлялись от разрушений, восставали из руин. Это были компактные быстровозводимые проекты, которые при всей своей утилитарности сформировали достаточно привлекательную, разреженную и комфортную среду»,— объясняет господин Тюгаев.

С точки зрения истории архитектуры важно сохранять даже районные средовые объекты, которые позволяют составить представление о различных периодах жизни города, убежден архитектор. «Подобные локации обычно нравятся людям, причем не только старожилам, с теплотой вспоминающим о былых днях, но и молодому поколению. Например, район Новой Деревни является излюбленным транзитным маршрутом для прогулок от Черной речки в сторону залива. Это очень камерная территория с приятной плотностью, большими озелененными дворами и ритмичной застройкой»,— поясняет эксперт.

Что касается коммерческой привлекательности локации, то она скорее околонулевая или отрицательная, продолжает глава архитектурного бюро HADAA.

«Степень капитальности объектов давно уже закончилась, и если у панельных домов она составляет примерно 75 лет, то для данных сооружений — не более 50 лет. Дома уже пережили все заложенные в них капитальности несколько раз, а значит, любая реконструкция будет связана как минимум с частичным сносом»,— рассуждает архитектор.

По его словам, в данном случае возникает множество дилемм и вопросов по поводу рентабельности, технологий работы, сохранения аутентичности. Одна только замена сетей, инженерии и т. д. окажется очень трудным и дорогостоящим предприятием.

Единственный потенциально привлекательный вариант — превращение зданий в премиальную «трофейную» жилую недвижимость. «Но для этого нужны огромные инвестиции, длительные переговоры и процесс выкупа площадей у собственников, многослойная архитектурная работа высокого уровня, участие множества профессионалов»,— предупреждает господин Тюгаев. В качестве примера архитектор привел здание Наркомфина — на сегодня один из самых престижных жилых объектов в Москве.

Александра Тен