Прочитала Анна Наринская
"Хюзюн" (huzun) — по-турецки означает "печаль". Именно печаль, как становится ясно из только что вышедшей у нас книги Орхана Памука "Стамбул: город воспоминаний", и есть то чувство, та эмоция, которую нужно и должно испытывать, находясь в этом городе. Имеется в виду, конечно, светлая печаль, недаром книга предварена эпиграфом из турецкого автора: "Лишь тот пейзаж красив, что навевает грусть".
Правда, печаль чужака, путешественника, пытающегося понять Стамбул (отношениями европейцев со своим городом Памук плотно занимается в своей книге), и печаль коренного обитателя берегов Золотого рога — вещи в корне различающиеся. Если грусть первых вызвана переживаниями скорее поэтическими, то грусть вторых — переживаниями скорее политическими.
Одни грустят по ушедшей, (а возможно, никогда не существовавшей) атмосфере; другие — по утраченному (но со всей очевидностью имевшему место) могуществу. Одни — по щебету женских голосов, раздававшемуся некогда из-за высоких стен, огораживающих сады гаремов; другие — по приветственным гудкам турецких военных кораблей, доносившихся не так уж давно с Босфора.
Чужие вроде Жерара де Нерваля, Теофиля Готье, Флобера, а позже Бродского могут повздыхать и уехать, свои же остаются. Чтобы изо дня в день бороться с чувством оставленности и, что куда более больно, с чувством второстепенности, которое огромный и яркий Стамбул вместо того чтобы размывать — проявляет. И вот получается, что, только позаимствовав у этих самых приезжих европейцев, печалующихся об уходящем восточном колорите, их tristesse douce, их сладостную меланхолию, жители Стамбула могут переступить через свою обиду на этот город, могут превратить свои напряженные отношения с Городом в поэму.
Которую, собственно, и написал Орхан Памук. Поэму, хочется сказать, без всякой лирики. Хотя нет, собственно лирики — лирических описаний и воспоминаний, а также старых черно-белых фотографий, прямо-таки концентрирующих лирическое настроение,— в памуковском "Стамбуле" предостаточно. Поэтому выразимся проще: "Стамбул: город воспоминаний" Орхана Памука — очень интересная книга. Без занудства. Изложенная на пятистах страницах и иллюстрированная более чем сотней упомянутых выше фотографий (заслуживающих отдельной хвалебной оды) история отношений ребенка-подростка-юноши со своим городом, со своей семьей, со своей и чужой культурой и с самим собой полна внутренней интриги, неподдельного остроумия, точных мыслей и замечаний. Некоторые из которых, кстати, отнюдь не теряют своей точности, будучи применены к более северным, чем стамбульские, широтам: "Единственное, что могли сделать эти трепещущие (и не зря) перед государством, робкие, не обремененные особенным интеллектом новые стамбульские богачи для того, чтобы придать своему состоянию видимость законно приобретенного и чувствовать себя более-менее спокойно,— это выставить себя людьми куда более европеизированными, чем на самом деле. Именно поэтому они не жалели денег на произведенные в Европе костюмы, предметы домашнего обихода и всевозможные технические новинки от соковыжималок до электробритв. Продемонстрировав друг другу эти приобретения, они чувствовали себя счастливыми".
Ну хорошо, не новую соковыжималку — новую яхту. Все равно — умри, Орхан, лучше не скажешь.