премьера
В Молодом театре сыграли премьеру драмы Александра Ирванца "Щелкунчик-2004". К авторским восторгам по поводу "оранжевой революции" молодой постановщик Андрей Сенчук отнесся с очевидным скепсисом.
Поэт Александр Ирванец, известный среди прочего рифмованными ироничными откликами на все мало-мальски заметные события украинской политической жизни, написал своего "Щелкунчика" зимой 2005 года. Цель автор, по-видимому, преследовал самую благородную — создать некое послание потомкам о коротком историческом мгновении гражданского подъема и единения. Непосредственным толчком к вдохновению стала для драматурга реальная история украинских Ромео и Джульетты. Девушка, экзальтированная патриотка с Волыни, встретилась со своим суженым, бойцом крымского ОМОНа, в буквальном смысле на баррикадах. Попотчевала его сначала пропагандистскими лозунгами, затем угостила апельсином, напоила чаем, поделилась пирожком, а, увлекшись, даже приютила на ночь в своей палатке, где, как застенчиво сообщает автор, "между ними не случилось ничего такого, чего нельзя себе представить между парнем и девушкой, оставшимися наедине".
По правде говоря, этот весьма незатейливый текст и играть следовало как реактивный отклик на еще волновавшие публику события. Такая оперативность нашему театру, увы, категорически не свойственна. За полтора года после написания пьеса глубже, конечно, не стала. А вот ее пафос с сегодняшними настроениями зрителей диссонирует капитально. "Щелкунчик-2004" даже кажется уже образцом очень конъюнктурной публицистики. Молодой режиссер Андрей Сенчук, к его чести, эту фальшь чувствует безошибочно, а потому принимает довольно дерзкое решение — от навязчивых политических симпатий автора принципиально отстраняется. Он водит в действие придуманного персонажа — Хор. Это "анонимное большинство" олицетворяет экспрессивный и озорной юноша (Дмитрий Тубильцев). С первой же секунды спектакля он без обиняков принимается глумиться над авторской патетикой, а вместо рекомендованных драматургом в качестве музыкального оформления "оранжевых" хитов "Гринджол", "Мандрив", "Океана Эльзы" и Марии Бурмаки петь страстные зонги. Нелицеприятные по отношению к любой власти, независимо от цвета.
Бесчеловечным символом этой власти предстают и образующие декорацию омоновские щиты и шлемы (сценография Ларисы Черновой). На театральной площадке подлинное снаряжение украинских стражей порядка кажется точной копией амуниции солдат Империи зла из "Звездных войн" Джорджа Лукаса.
Впрочем, социальная критика заботит создателей спектакля постольку-поскольку. Внятно заявив о своем разочаровании Майданом и попранных надеждах, они пытаются сосредоточиться непосредственно на истории любви Леси (Анна Васильева) и Романа (Андрей Федынчик). Однако быстро выясняется, что и этот сюжет выписан драматургом предельно схематично. Увы, созидать, фантазировать на канве примитивной интриги режиссеру удается гораздо хуже, чем подхихикивать над пафосом автора. Любовное ослепление, настигшее героев "Щелкунчика-2004", конечно, мало проиллюстрировать торопливым перебрасыванием друг другу оранжевых воздушных шариков, как это происходит в спектакле. Имитировать любовь на сцене вообще почти никогда не удается, но инфантильность чувств героев нового спектакля Молодого театра имеет какой-то совсем уж детсадовский оттенок. Потому очередная издевательская реплика Хора — "между ними не случилось ничего такого" — отчасти воспринимается публикой уже не только как насмешка над драматургом, но и признание бесполезности усилий режиссера и исполнителей главных ролей преодолеть банальность пьесы.
Так история счастливой любви оборачивается историей неумения работать с материалом реальности. Настолько, что самыми естественными людьми на сцене оказываются музыканты, написавшие к спектаклю зонги. И очень показательно, что эти ребята с гитарами и за ударной установкой — обычные монтировщики декораций.