Два крупнейших игрока мирового рынка стали в феврале столкнулись нос к носу на территории Евросоюза. Вот уже несколько месяцев предложение Mittal Steel о поглощении Arcelor и сопротивление последней обсуждается не столько бизнесменами, сколько политиками. От исхода схватки зависит, что станет в будущем основным принципом ведения бизнеса на континенте — агрессивная погоня за профитом или социально ориентированная политика.
Иду на вы
В конце января сталелитейный магнат Лакшми Миттал, индиец по происхождению, основатель и владелец Mittal Steel Group (управляющая компания Mittal Steel S.A. зарегистрирована в Нидерландах, головной офис находится в Лондоне), заставил всю Европу напряженно следить за его действиями, направленными на поглощение базирующейся в Люксембурге Arcelor S.A. Этим интересовались даже те, кто не имеет отношения к черной металлургии. Такое внимание на первый взгляд кажется чрезмерным, тем более что слияния и поглощения в бизнесе — дело обычное. Более того, сами Mittal и Arcelor появились в ходе поглощений (первая) и слияний (вторая). Но на самом деле объединение именно этих компаний заслуживает пристального внимания.
Mittal Steel, 27 января сделавшая менеджменту Arcelor предложение о выкупе контрольного пакета акций за €18,6 млрд, а позже увеличившая цену до €20,7 млрд, по итогам 2004 и 2005 годов стала первым в мире производителем стали, потеснив Arcelor. Таким образом, речь идет об объединении двух гигантов в суперкомпанию, способную диктовать условия рынку. Первую скрипку в объединенной компании, очевидно, играл бы Лакшми Миттал. Капитал Arcelor распылен, ее крупнейшим акционером является правительство Люксембурга (5,6% акций). Стратегические решения относительно ведения бизнеса сейчас принимает менеджмент Arcelor после консультаций с заинтересованными акционерами. После покупки Mittal контрольного пакета конкурента говорить о равноправии акционеров Arcelor, скорее всего, не придется. Вряд ли новый владелец, известный авторитарным стилем управления, будет принимать во внимание интересы миноритариев.
Неудивительно, что у менеджмента и крупнейших акционеров Arcelor не вызвала восторга инициатива Лакшми Миттала. Совет директоров компании 29 января объявил предложение Mittal враждебным. Топ-менеджеры Arcelor уверены, что от Mittal их отличает "стратегия развития и мировоззренческие ценности, а также бизнес-модель". Поэтому Mittal отказали, рекомендовав акционерам Arcelor "не поддаваться на провокации".
Однако с самого начала было ясно, что часть акционеров, равно как и регулирующие органы Европы (они должны дать Mittal разрешение на выкуп миноритарных пакетов акций), несмотря на предупреждения руководства Arcelor, могут соблазниться предложением: масштабы возможного слияния впечатляют. В Mittal рассчитывают, что объединенная компания могла бы выплавлять более 100 млн т стали в год — около 10% мирового производства. Для сравнения: крупнейший по объемам производства в России стальной холдинг Evraz Group выпускает ежегодно не более 14 млн т стали.
По оценкам Mittal, капитализация новой компании могла бы составить около $40 млрд, ежегодная выручка — $69 млрд, EBITDA — $12,6 млрд. Эффект от слияния, по мнению британской компании, может достичь $1 млрд за счет снижения расходов по управлению логистикой, производством и продажами стальной продукции. Правда, как заявил в марте Business Guide старший вице-президент Arcelor Марк Лакруа, расчеты Mittal неверны, потому что из-за разницы в бизнес-моделях слияние "приведет лишь к падению прибыли и доходов акционеров". Тем не менее объемы возможного оборота уже объявлены и способны заставить задуматься кого угодно.
Запад есть Запад, Восток есть Восток
Заявив о желании поглотить Arcelor, Лакшми Миттал впервые бросил ей прямой вызов. Ранее два крупнейших игрока стального рынка соревновались лишь в цифрах, борясь за лидерство в рейтинге производителей стали. Теперь же на карту поставлены принципы ведения бизнеса.
Группа Mittal Steel строилась как семейное дело во главе с сильным лидером, использующим недружественные поглощения как основной инструмент наращивания объемов бизнеса. Юридическая структура собственности Mittal доподлинно неизвестна. Практика работы компании в Восточной Европе, Мексике и странах Тихоокеанского региона, где в основном расположены ее активы, показывает, что при принятии решений Mittal редко руководствуется соображениями политкорректности и прозрачности сделок. Говорить о социальной ответственности бизнеса Mittal тоже не приходится. Недавние волнения рабочих на заводах компании в Польше, Казахстане и на Украине показали, что ее руководство предпочитает жесткую ориентацию на получение прибыли, а выполнением социальных обязательств не очень озабочено. Интересы миноритариев своих предприятий Mittal также учитывает в последнюю очередь. По неофициальным данным, основную прибыль получает семья Миттал, готовая ради интересов бизнеса поступиться доходами от дивидендов. Говоря о типе ментальности, задающем такие принципы ведения бизнеса (можно назвать его азиатским), обычно вспоминают индийское происхождение господина Миттала и становление его бизнеса в Индонезии и Мексике.
Arcelor же придерживается европейского стиля ведения бизнеса. Компания, созданная в ходе слияния сталелитейных холдингов Франции, Испании и Бельгии, не может игнорировать правила бизнес-этикета, социальную политику и большое количество акционеров, не участвующих в принятии оперативных решений. Для Arcelor важны европейские принципы прозрачности ведения сделок и порядочности по отношению к партнерам. Как ни странно это звучит, предприниматели Западной Европы до сих пор нередко формулируют требования к партнерам, сообразуясь со средневековыми понятиями чести. Поэтому одно из основных обвинений Arcelor в адрес Mittal — то, что Лакшми Миттал не провел предварительных консультаций с менеджментом люксембургской компании, не обсудил условия возможного слияния, предпочтя сделать свое предложение через газеты. А ключевым требованием Arcelor к Mittal до сих пор остается раскрытие структуры собственности. "Мы должны понимать, кто хочет нас купить",— неофициально говорят топ-менеджеры Arcelor в кулуарах европейских отраслевых конференций.
Политическая закалка
Сделка масштаба слияния Mittal и Arcelor, так явно поставившая вопрос о правомерности агрессивного азиатского стиля ведения бизнеса в Европе, потребовала одобрения сразу нескольких правительств. Весной Лакшми Миттал провел встречи с президентом Франции Жаком Шираком, представителями Испании и Бельгии. Кроме того, он представил свои соображения еврокомиссарам и госструктурам США. Господин Миттал рассчитывал согласовать все аспекты сделки к апрелю, но процесс затянулся. Именно агрессивность Лакшми Миттала, а также отсутствие уверенности в том, что он будет выполнять непременный для Евросоюза набор социальных обязательств, заставили власти Европы медлить с разрешением на скупку акций Arcelor. В конце апреля господин Миттал заявил, что получит разрешения и сделает официальное предложение о выкупе акций Arcelor в середине мая. Но после майских праздников стало известно, что вердикт Евросоюза откладывается до 7 июня.
Зато правительство США, на чьей территории тоже есть заводы Mittal и Arcelor, уже одобрило сделку. Такое решение на фоне колебаний Евросоюза лишний раз подчеркнуло, что в Европе идет обсуждение не столько деталей антимонопольного характера, сколько мировоззренческих вопросов. Американцы, в отличие от Европы, не стали рассматривать недружественное поглощение с точки зрения его политкорректности. Для них вопросы бизнеса важнее, а слияние Arcelor и Mittal с этой точки зрения не нарушает законов и не ущемляет ничьих интересов. Для Великобритании, еще в феврале поддержавшей Лакшми Миттала (известно о наличии у него связей в английском парламенте), агрессия Mittal, направленная против Arcelor, по-видимому, вполне соответствует представлениям о многовековом противостоянии острова и континента.
Таким образом, спор между сталеварами в Европе перешел из бизнеса в политику. Британцы еще зимой обвинили Францию и Люксембург в протекционизме. Напомним, что в феврале французские политические круги выступили с резким осуждением самой возможности агрессивного поглощения компании, чье происхождение связано с Францией. А власти Люксембурга объявили, что "сделают все возможное, чтобы не допустить поглощения Arcelor". Испанские и бельгийские чиновники были менее категоричны, но тоже не приветствовали действия Mittal, рассматривая их как агрессию. Только Германия не участвовала в спорах о судьбе Arcelor. Но остаться в стороне от происходящего ей не удалось. Чтобы заручиться поддержкой Германии, Лакшми Миттал сделал предложение, которое должно привлечь на его сторону одного из крупнейших немецких производителей стали ThyssenKrupp AG. Если Mittal поглотит Arcelor, Thyssen достанется сталелитейная компания Dofasco (США). В начале года немцы напряженно боролись с Arcelor за право ее покупки. За три дня до предложения Mittal Arcelor приобрела Dofasco за $5,6 млрд. Mittal собирается предложить Dofasco немцам за $5,42 млрд.
"Сейчас дело находится на рассмотрении европейских антимонопольных органов",— заявил Business Guide представитель правительства Люксембурга, комментируя ситуацию вокруг Mittal и Arcelor. По его словам, власти страны по-прежнему против объединения с Mittal и ожидают от нее самых неприятных действий, в том числе "попыток скупить большой пакет у миноритарных акционеров". Зато глава антимонопольного комитета Европарламента Нээли Кроес говорит, что "принципиально не возражает" против заявки Mittal. Однако, судя по задержке с вердиктом, среди еврокомиссаров есть те, кто имеет другую точку зрения.
Очевидно, что основным в диалоге между правительствами стран Европы, Европарламентом и Mittal будет вопрос о защите рабочих мест. И здесь к Лакшми Митталу могут быть серьезные претензии. На заводах, купленных в последние годы в Польше и на Украине, господин Миттал уже столкнулся с недовольством рабочих. При поглощении предприятий индийский магнат обещал сохранить рабочие места, соцвыплаты, а также закупки сырья у национальных поставщиков, но не выполнял эти обещания, ссылаясь на чересчур высокие издержки. Из-за этого, например, фонд госимущества Украины недавно сделал заявление о том, что возможна еще одна реприватизация ОАО "Криворожсталь", уже переименованного в ОАО "Миттал Стил — Кривой Рог". Сейчас Лакшми Миттал обещает европейцам то же, что в прошлом году обещал Украине. Скоро может выясниться, верит ли ему Европа.
До последнего времени менеджмент Arcelor отвергал любую возможность согласиться на предложение конкурента. Но в начале мая лед в переговорах, казалось, наконец начал таять. Во всяком случае, председатель совета директоров Arcelor Джозеф Кинч заявил, что готов вступить в диалог с руководством Mittal. Правда, только в случае, если оно "предоставит четкие и недвусмысленные данные о структуре сделки, а также будущей схеме управления компанией". А власти Люксембурга 9 мая объявили, что "не делают ничего, что могло бы помешать сделке". Однако формулировка о предоставлении прозрачной информации была выработана Arcelor еще в первых числах марта. С тех пор ничего не изменилось — Mittal, судя по всему, не дала ответов на вопросы менеджмента Arcelor. Поэтому руководители компании продолжают доказывать своим акционерам и всему миру бессмысленность сделки. Вице-президент Arcelor Марк Лакруа утверждает, что "если бизнес-модели разные, синергии от объединения не возникает, а в нашем случае она уменьшится".
Впрочем, по оценкам аналитиков, до трети акций Arcelor принадлежит инвестфондам Лондона и Нью-Йорка. Это самое слабое место в защите менеджеров компании. Чтобы надавить на них, Mittal в конце апреля объявила о намерении увеличить расходы на приобретение акций конкурента до €26 млрд, а также рассмотреть возможность покупки пакета меньше контрольного. Но и менеджмент Arcelor ради инвестфондов готов идти на дополнительные расходы. В апреле акционерам обещали выплату дополнительных €5 млрд в случае неуспеха поглощения. А в конце мая должно состояться очередное собрание акционеров Arcelor, на котором руководство компании узнает настроение инвесторов. Пока, по словам господина Лакруа, менеджменту удается убеждать миноритариев в необходимости держать акции. Скорее всего, борьба за Arcelor развернется в полную силу в июне, когда станет известно решение Европарламента.
АСЯ РЯЗАНОВА
Что такое Mittal и Arcelor
Arcelor создана в феврале 2002 года путем слияния испанской Aceralia, люксембургской Arbed и французской Usinor. Оборот Arcelor в 2005 году составил €32,6 млрд. Объем выпуска стали в 2005 году — около 46 млн т. Более 70% продаж приходится на Европу, 11% — на Южную Америку, 9% — на Северную Америку. В Европе трудятся около 67% сотрудников Arcelor, в Южной Америке — 19%, в Северной Америке — 12%. В России действует совместное предприятие Arcelor с ОАО "Северсталь" — ЗАО "Севергал". Arcelor — публичная компания. Ее крупнейший акционер — правительство Люксембурга (5,62% акций), еще 3,55% принадлежит Corporacion JMAC BV, 2,4% — бельгийской Sogepa (подконтрольна властям одного из районов Бельгии), 0,94% — сотрудникам самой сталелитейной компании. Остальные бумаги распылены между различными миноритариями, в основном портфельными инвесторами.
Mittal Steel создана в 2004 году. Ее предшественником стала компания Лакшми Миттала Ispat International, которая скупала сталелитейные активы в развивающихся странах с 1989 года. В 2004 году в нее вошли Polski Huty Stali, BH Steel, македонские предприятия Balkan Steel, началось поглощение американской International Steel. С завершением этой сделки в 2005 году Mittal Steel стала крупнейшим в мире производителем стали. Она контролирует и два предприятия в странах СНГ — "Миттал Стил — Темиртау" в Казахстане и "Миттал Стил — Кривой Рог" (бывшая "Криворожсталь") на Украине. В 2005 году компания выпустила 49,2 млн т стали, заработала $28,1 млрд. Акции компании торгуются на Нью-Йоркской и Амстердамской фондовых биржах. 88,6% акций Mittal Steel принадлежат семье господина Миттала, остальные у миноритарных акционеров.