концерт эстрада
В Москве в Центральном доме предпринимателя выступили Buena Vista Social Club. Под легендарным названием коллектива заслуженных кубинских эстрадников, собранного в конце 90-х, приехали музыканты, по большей части не имеющие отношения к первому составу прославленных старичков. Участники коллектива попытались убедить публику, что BVSC и кубинская музыка — это, в сущности, одно и то же. Получив удовольствие от концерта, МАЙЯ Ъ-СТРАВИНСКАЯ все-таки отыскала несколько отличий.
Как только зрителей начали запускать в большой кинозал ЦДП, на экране появились музыканты Омара Портуондо, Ибрагим Феррер, Рубен Гонсалес, Компай Сегундо, а также чистильщики обуви, старые американские машины, танцующие пары — обаятельная кубинская натура из легендарного фильма Вима Вендерса "Buena Vista Social Club". То и дело в течение получасового киносеанса публика принималась хлопать. Сначала трудно было определить, хлопают зрители появившейся на экране Омаре Портуондо или вызывают на сцену припозднившихся реальных музыкантов.
Известных имен среди участников коллектива не так много. Правда, гитарист Мануэль Гальбан приезжал два года назад вместе с Ибрагимом Феррером в Москву и сотрудничал с продюсером "Buena Vista Social Club" Раем Кудером. Но лишь один, да к тому же второстепенный персонаж фильма Вендерса приехал в Москву — это 73-летний контрабасист Качаито Лопес, засветившийся чуть ли не во всех треках тех самых Buena Vista Social Club. Впрочем, оркестр, в котором мэтры держались сдержанно и несколько отстраненно, все равно звучал очень слаженно, а кубинский ритм, изливавшийся со сцены, не оставил никого равнодушным — в зале буквально с первых песен начали танцевать, причем в парах. Сыграли несколько треков с легендарного диска 1997 года, с которыми и прославился Ибрагим Феррер и компания, а трубач Гуахиро Мирабаль сумел не только расшевелить зал, но и заставил себе рукоплескать.
Но все равно сравнение с "теми самыми" BVSC выступавшим не шло на пользу. Оркестр хоть и чувствовал себя абсолютно свободно, по сравнению с 70-летними предшественниками выглядел скучноватым: пенсионерам удавалось расточать сексуальную и витальную энергию так, что зрители изнывали от восторга. Тут надо оговориться: нельзя сказать, что кубинские дедушки и бабушки были такими уж виртуозами. Правда, оторваться от гениального старика Ибрагима Феррера, когда он приезжал с концертом в Москву, было просто невозможно. Зато Элиадес Очоа, как можно было убедиться на его прошлогоднем московском концерте, без поддержки своих знаменитых друзей оказался музыкантом довольно скромного дарования. Цепляло в их музыке совсем не это. Самое ценное в Buena Vista Social Club было то счастье, с каким "напоследок" выходили на сцену музыканты.
После смерти Рубена Гонсалеса, Компая Сегундо и Ибрагима Феррера казалось, что эта музыка, словно бы чудом извлеченная из прошлого в конце 1990-х, станет достоянием истории. Но Buena Vista Social Club незаметно превратились в кубинское "наше все", а значит, и в мощный брэнд — по всему миру диски с пометкой BVSC presents до сих пор разлетаются в считаные дни, живые еще участники разъезжают с сольными программами. А потому почти каждый кубинский музыкант теперь может сказать, что "все мы вышли из Buena Vista Social Club". Те исполнители, которые приехали в Москву под названием Buena Vista Social Club, бесспорно, хорошие музыканты. Но даже популярные композиции BVSC не могут объединить "этих" кубинцев и "тех". Все-таки с тем, что BVSC ушли навсегда, придется смириться. Впрочем, осталась отличная кубинская музыка — и этим можно утешиться.