выставка фото
В анфиладе Музея архитектуры открылась выставка "С неба на землю", на которой экспонируются фотографии немецких городов, сделанные в начале ХХ века. Необычность — не только в самом облике городов, зачастую радикально изменившемся потом после двух мировых войн, но и в позиции фотографа: все фотоснимки были сделаны с воздуха. Идиллической Германией столетней давности любовался СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Выставка — часть мероприятий, посвященных празднованию 800-летия Дрездена в Москве. (На следующей неделе те же мероприятия продолжатся открытием в Кремле выставки "Кабинет драгоценностей Августа Сильного".) Об этом напоминают и сами фотографии, значительная часть из которых фиксирует именно виды городов и городков Саксонии,— и построение экспозиции. Видов Дрездена 1910-х, 1920-х, даже начала 1940-х особенно много. После зала, где они сосредоточены, следует задрапированный черным зал, где развешаны фотографии все той же "Флоренции на Эльбе" после печально известного авианалета. А потом — эдаким оптимистичным завершающим аккордом — зал, где фотографий нет, зато показывают фильм о восстановлении символа старого Дрездена, грандиозной барочной церкви Фрауэнкирхе, которая была разрушена в результате бомбардировок, однако ее руины в виде своего рода мемориала стояли нетронутыми вплоть до самого конца 1990-х. Теперь церковь восстановлена, причем восстановлена вовсе не в монолитном бетоне, а вновь построена из того же самого эльбского песчаника, из которого ее строили в XVIII веке.
Этим, собственно, современность на этой выставке и ограничивается; все остальное — аккуратные фотодокументы, относящиеся к 1900-1910 годам. Производились эти снимки действительно с воздуха — точнее, с воздушного шара: именно этим способом воздухоплавания увлекался Эрнст Вандерслеб, специалист по оптике, работавший сто лет назад на фирме "Карл Цейсс" в городе Йена. Из соединения двух его хобби, фотографии и воздухоплавания, и родилась коллекция снимков, ныне хранящаяся в Германском институте страноведения, часть которой представлена на московской выставке.
Вообще, в самом взгляде на страну сверху есть что-то государственное, даже если учитывать, что сто лет назад вид столичного города с неба не считался стратегической информацией. Помните, в "Борисе Годунове": "Как с облаков ты можешь обозреть / Все царство вдруг: границы, грады, реки". Так вот, никакого государственного поручения у Вандерслеба не было. (В отличие, скажем, от его русского коллеги Прокудина-Горского, изобретателя особого типа цветной фотографии, чья деятельность получила высочайшее одобрение). Это было исключительно частное дело, причем без всяких гарантий однозначного успеха: воздушный шар — не вертолет и даже не дирижабль, управлять им, "тормозить" в нужных местах и выбирать удачные точки невозможно. Как чувствительно выражался сам Вандерслеб, "Мне приходилось срывать только те цветы, которые попадались по пути".
По крайней мере часто ему эти "цветы" попадались действительно удачным образом: показанные на выставке виды городов не только отличаются изрядной четкостью, но и просто-напросто очень красиво "пойманы". По крайней мере, ничуть не хуже современной панорамной аэрофотосъемки, вооруженной всеми преимуществами воздушной техники. Высота разная: воздушный шар то почти что задевает шпили ратуш и соборных колоколен, то парит на отметке в полторы тысячи метров, с которой можно различить только градостроительную структуру населенных пунктов Майнинген, Йена, Галле, Цербст, Веймар, Мейсен, Кемниц. Плюс и "мегаполисы" вроде Дрездена или Лейпцига, и крохотные городки, почти что деревушки, мимо скромных видов которых можно было бы и пройти (обратив внимание разве что на шахматную доску разноцветных земельных наделов вокруг), если бы не скупые пояснения в экспликации: мол, городок такой-то впервые упоминается ни много ни мало в 704 году.
Да, на иных фотографиях раскинулись "шикарные" кварталы буржуазной застройки, на других — сгрудились дома явно рабочих районов (крупные лапидарные пятиэтажки: это в 1900-е годы!) или торчат десятки фабричных труб. Но чаще всего на снимках запечатлено другое: готические соборы, кластеры черепичных крыш, уютные барочные замки, утопающие в зелени аббатства, чинная сеточка старинных улиц, излучины аккуратно обстроенных рек, идиллическая сельская местность. В сущности, это именно та идеальная Германия, которой восхищалось столько поколений русских людей XIX века: страна десятков маленьких столиц, страна древних монастырей и бойкой деловой жизни, страна Гете и Шиллера, страна передовой учености и передовой литературы, сторона предельно разумного, комфортного и все же патриархального жизнеустройства.
Воспоминание о Сергее Прокудине-Горском, создававшем внушительный картинный образ того, что будут потом называть "Россия, которую мы потеряли", тут не случайно. Здесь тоже речь идет об утрате, о несколько стилизованном (таким уж он воспринимается) образе целой страны, прошлое которой кажется максимально удаленным от человека начала XXI века — и наверное, настолько утопично-идеалистического измерения у выставки не было бы, если бы не это повсеместное ощущение взгляда с непривычной высоты.