трэш
В украинский прокат вышел новый российский фильм "Прорыв". Рассказ о шестой роте десантников, погибших на чеченской войне, берет за образец девятую роту десантников, погибших в Афганистане.
Современное российское кино выросло на идеологии постановки малобюджетных фильмов, проводником которой выступил бывший сценарист Сергей Ливнев, возглавивший на закате перестройки студию имени Горького. Предполагалось, что такой подход даст возможность проявить себя новому поколению кинематографистов, а количество рано или поздно перейдет в качество. Затем, когда уже пришло время возрождать не многонациональное советское кино, а суверенное российское, процесс восстановления кинопроката и кинопроизводства шел в контексте перманентной полемики с Голливудом. Итогом восстановительных работ стала победа жанровых фильмов над авторским кино как результат механического следования голливудским рецептам. Это, среди прочего, означает, что фильмы собственного производства в России научились продавать, но пока что не научились толком снимать.
Одним из маркетинговых приемов, разработанных в Голливуде, является запуск однотипных фильмов — вслед за амбициозным блокбастером возникают его клоны, но уже без особых претензий; одна и та же сценарная идея параллельно разрабатывается студиями-конкурентами. Поэтому логично рассматривать фильм режиссера Вячеслава Давыдова "Прорыв" в контексте "Девятой роты" Федора Бондарчука. Именно рассматривать с точки зрения логики. Потому что смотреть его просто невозможно — фильм редкой беспомощности, он до пародийности заполнен штампами, не вызывая при этом ни единой из множества известных человечеству эмоций.
Фильм заявлен как рассказ о реальных событиях — сотня солдат и офицеров 6-й парашютно-десантной роты 104-го полка Псковской дивизии ВДВ встали на пути двухтысячного отряда чеченских бойцов под началом полевого командира Хаттаба, пробирающихся в Дагестан. В фильме, который обещает рассказ о подвиге десантников, погибших в Чечне, нет ни единого упоминания о Чечне и чеченцах. Говорится: "Дагестан, Кавказ, 'духи'", но слово Чечня и его производные табуированы, как в "Кавказском пленнике" (1996) Сергея Бодрова, снятом по следам "первой чеченской войны".
Кроме фактических несуразностей "Прорыв" отличается редким равновесием его составных элементов. Слабый сценарий в руках слабого режиссера, который привлек к съемкам слабых актеров, закономерно становится в результате слабым фильмом. По опыту "Девятой роты", которая также не блещет особой оригинальностью, одним из центральных героев становится колоритный сержант-балагур, который сыплет банальностями. В духе политкорректности пару ему составляет лицо татарско-башкирской национальности — рядовой, который призван быть одновременно противопоставлением и воплощением. Отсутствие драматургии гармонично дополняется примитивными мизансценами. Беспрестанная стрельба состязается в продолжительности с назойливой музыкой, которой режиссер снабжает каждый второй эпизод — там усилит напряжение до драматизма, сям смягчит настроение до лиризма. Есть в фильме место и женщинам — мать, любимая и беременная жена с одной стороны и снайперши — с другой. Правда, не в белых колготках (один из мифов второй чеченской войны), но в камуфляже. Есть в отряде боевиков и ирландский террорист, воюющий скорее из убеждений, и негр, прибывший на Кавказ исключительно из-за денег. Только жизни нет в фильме, причем настолько, что даже смерть не страшна и не смешна.