Когда в 1735 году Уильям Хогарт выпустил серию гравюр под названием "Похождения повесы", он преследовал воспитательные цели. Рассказав историю наивного провинциала Тома Рэйкуэлла, доведенного соблазнами светской жизни Лондона до сумы, тюрьмы и Бедлама, Хогарт предостерег юношество от порока. Юношество верило Хогарту два века, а потом перестало. Что, собственно, такого ужасного в этой модной светской жизни? Ведь цветы зла такие милые и так славно пахнут!
Так что когда в 1947 году Игорь Стравинский увидел гравюры Хогарта на выставке в Чикаго, он совсем не испугался, а, напротив, восхитился этой прямо-таки голливудской историей, из которой решил сделать оперу. Либретто заказали Уистену Хью Одену, знавшему толк как в английском классическом искусстве, так и в различных пороках. Чтобы придать хогартовской истории более современный вид, Оден подмешал к ней фаустовских мотивов, но поставленные в 1951 году в венецианском La Fenice "Похождения повесы" все равно провалились: критика нашла оперу слишком старомодной и дидактичной. Зато в 1975 году на фестивале в Глайндборне "Похождения повесы" ждал триумф — отчасти благодаря авангардной сценографии знаменитого британского художника Дэвида Хокни. Он к тому времени считался большим специалистом по переводу Хогарта на язык современности. Когда в 1961 году Хокни впервые оказался в Нью-Йорке, богемная жизнь художественной столицы мира так вскружила ему голову, что свои восторги он выразил в цикле офортов "Похождения повесы в Нью-Йорке" (на фото), в главном герое которых — неуклюжем очкарике — без труда узнается сам автор. В Эрмитаже гравюры Хогарта выставят рядом с офортами Хокни и сопроводят музыкой Стравинского. Хоть просветитель того и не хотел, но с его легкой руки "похождения повесы" сделались бродячим сюжетом в искусстве и жизни XX века.
Олег Кулик в галерее Paperworks
Олег Кулик в Paperworks (проект осуществлен совместно с галереей "ХL") показывает фотографии, сделанные им во время путешествия по Индии. Серия "Путем Рамаяны" — обычные туристические снимки. Хорошо сделанные, талантливые, они были бы хороши для журнала GЕО и National Geographic. Настораживает только имя автора, прославившегося в амплуа художника-собаки. Должна быть провокация! Где она? Нет провокации. Но без подтекста тут не обошлось. Кулик не уходит от центральной темы своего творчества — человек как органичная составляющая природы. Попытки преодолеть разлад между природой и интеллектом в новом проекте получают новую окраску. Мы видим Кулика умиротворенного и гармоничного.
Такой рассадник вселенской мудрости, как Индия, умиротворял и не таких кусачих, как Кулик. Созерцательность и медитативность, почерпнутые художником в путешествии, возможно, станут признаками нового, зрелого этапа его творчества.